Любовь механизатора широкого профиля

Механизатор широкого профиля Николай был из тех людей, что бреются неточенным топором, спят голыми без одеяла и с открытой форточкой, а карандаши и гвозди ломают одинаково, замечтавшись о чем-то своем. Да, и он не был чужд возвышенных чувств...
Кроме руководства по эксплуатации трактора, настольной книги каждого уважающего себя механизатора, у него был еще ряд других книг. Про любовь, прости господи. Например, любовная поэзия Федерико Гарсиа Лорка с вступительным словом некоего Геогрия Гачева, в котором суть происходящего на страницах раскрывается во всей подробности. Или серия книг Жюстин Энен "Таинственный незнакомец". После их чтения рука механизатора широкого профиля Николая непроизвольно тянулась к плюшевому медвежонку, лежащему под подушкой, потискать, потому на большее эта плюшевая тварь неспособна. Был еще ряд книг более нескромного содержания. После прочтения самой безыскусной из этих на душе у него оставался осадок из мечей, битв, лошадей, обнаженных незнакомок. Механизатора широкого профиля Николая охватывало любовное томление, которое он изгонял молитвой и постом. Выбросив книгу в форточку, он забывался беспокойным сном. А наутро опять обнаруживал книгу на полке. Известно ведь: такое выбрасываешь в дверь, а они в окно чертом.
Если жажда чтения охватывала его днем, то после того, как он закрывал книгу в на самом интересном месте и шел ставить своего боевого друга, трактор, в гараж, его преследовало облако желтых бабочек, кружилось, вилось над ним. Что простодушного механизатора широкого профиля очень раздражало. Он махал над головой руками, матерился, а погребянам казалось, что он занимается каким-то ужасным боевым искуством, перешедшим ему по наследству от деда, известного душегуба Степана Лысого по кличке Косматый.
Он ставил трактор в гараж, шел на Бобровый ручей, и независимо от времени года опускался голой.. тьфу, головой в холодные воды оного. И Бобровый ручей вымывал из него всю любовь.