Любите и будьте счастливы...

Когда занудной чередою
Ползут устало жизни дни,
Событья, люди – все чужое,
И в сердце стали вдруг одни.
И хочется когда забвенья,
Уткнувшись в мягкий плед, проспать,
Не тешась даже вдохновеньем,
Полжизни… будто умирать.
Когда не видишь больше цели,
И параллельно все кругом,
Бывает трудно вновь поверить,
И жизни смысл найти в другом.
Когда, насилуя сознанье,
Аутотренинг применив,
Из сил последних выбиваясь,
Себе кричишь: «Иди! Борись!».
Когда в душе всё ненавидя:
Буржуев сытых, глупых звезд,
Бомжей вонючих, наглых бабок,
Грязь улиц, осень, тучи, дождь,
Лицо нахмурив, сдвинув брови,
Людей толкая, ты идешь,
Тогда премилого созданья
В толпе улыбку ты найдешь.
И вдруг, застенчиво смущаясь,
Ты что-то скажешь невпопад,
Она открыто улыбнется,
Что будет высшей из наград.
И улетучатся сомненья,
Всю жизнь ничтожную – к ногам
Девчонки, столь же совершенной,
Как солнца свет иль фена грамм.
И ты готов бежать собачкой,
Хоть душу дьяволу продать,
За то лишь, чтоб не прогоняла
И позволяла созерцать.
Как вихрь торнадо, как стихия,
Любовь ворвется в жизнь твою,
Окрасив всё в цветные краски,
Кричать заставив: «Я люблю!!!»
И странно глупо улыбаясь,
Шагая по сырой листве,
Вдруг станешь счастлив, понимая,
Что жизнь прекрасна на земле.
И так отчетливо приятны
Осенний ветер, листья, дождь,
Искрящий вечером огнями
Машинных фар. И снова ждешь.
И предвкушаешь радость встречи.
Смеясь всегда бухим бомжам.
Уже не кажется извечной
Проблема бедности. И сам
Ты рад попсе, столь безмятежной,
Осенней ранней темноте…
И счастье кажется безбрежным –
Ты сохрани только в себе,
Все то, что чувствуешь так ярко,
Все то, что заставляет жить.
И радуйся и наслаждайся.
Нет больше счастья, чем ЛЮБИТЬ.