Человечеству быть!

Это было предпоследнее заседание Комиссии Вселенского Разума в текущем, как говорят земляне, году. На позитронном табло радужно мигала дата:
- 130000&12000&1200&120&00/&&&
Всэро, так звали председательствующего, сердито тикнул на окружающих взглядом, но, сдержав свой гнев, мягко и непререкаемо опустил большую властную ладонь на титановый стол и произнёс тихим, но не терпящим никакого возражения, холодным голосом:
- Второго Вавилонского столпотворения не будет. Гомо-сапиенс будет жить! Следующее заседание ровно через неделю по земному времени.
Недовольных и несогласных было много. Всего двадцать минут из трёх часов заседания, где решалась судьба человечества, было отведено на слайды.
Всэро нажимал какую-то невидимую кнопку над головой и перед членами комиссии молниеносно проплывали картинки из человеческого бытия за всю его историю. Ни споров, ни диспутов во время просмотра не допускалось. Каждый делал свои выводы, которые в течение пяти минут после просмотра докладывались комиссии по спасению человечества. Регламент был жёстким. Только факты. Никаких эмоций и оправданий. Помещение, где проходило заседание, было огромным и шарообразным, вдоль и поперёк пронизанным светящимися аннигиляционными гамма-линиями. Несмотря на свой объём, уже через два с половиной часа оно было настолько наэлектризовано от всего увиденного, что просмотренные слайды начинали самопроизвольно возвращаться и искажаться. То тут, то там над головами членов комиссии образовывались иссиня чёрные прогалы, куда со свистом засасывались оживающие картинки, поэтому ни у кого и в мыслях не было оспаривать отведённое на доклад время.
Заседание закончилось. У Комиссии была ровно неделя на раздумья. Расходились нехотя, но и после заседания было запрещено обсуждать любые вопросы, связанные с судьбой этих глупых людишек.
Дэв встал, оправил свою длинную белую мантию, пригладил светящуюся бороду и направился к выходу. Всэро видел, что Дэв явно чего-то не договорил. Не успел. Дэва Всэро мог слушать часами. Тот так увлечённо, но без всяких отвлечений на мелочи, излагал свои мысли, что рассказ оживал в воздухе. Сначала это была лёгкая туманность, с дальнейшим повествованием приобретающая краски, а потом образы оживали. И тут опять могло случиться совершенно непредвиденное искажение. Вот поэтому у всех на доклад и было ровно 5 минут земного времени и не больше. А Дэву Всэро дал бы все двадцать пять.
Дэв был Учёным секретарём Совета Вселенского Разума, правой рукой Всэро, как говорят люди, и просто его любимчиком. Всэро много лет наблюдал за земной жизнью и деятельностью Дэва, как учёного, и в трудную минуту всегда был рядом. Сначала просто, как посланный Вселенским Разумом наблюдатель, а потом так привязался к этому скромному, умному и интересному человеку, что боялся пропустить своего часа. Часа, когда Дэву понадобится истинная его помощь, когда Всэро позволено будет забрать Дэва с собой. И вот однажды этот час наступил. Дэв умирал мучительно, но не долго. Врачи, столпившиеся вокруг него, похоже, были бессильны. Вмешиваться Всэро не имел права. Вселенским Разумом это было запрещено. И когда он услышал:
- Похоже, мы его теряем. Ну, открой же глаза, ну,…?! – Всэро ждать больше не стал. Он уже знал, что эти здоровые амбициозные парни в белых мантиях ничего не сделают и только потому, что ими за час спасения было допущено столько профессиональных ошибок, что трясло даже Всэро. Капельница висела прямо на люстре рядом с розового цвета музыкой ветра. Розовые рыбки болтались так, будто их выбрасывало штормовой волной на берег. Они, казалось, тоже хватали ртом воздух, как это пытался сделать Дэв. Но он так быстро терял силы, что смог только произнести:
- Хреново мне, мужики, ох, как хреново!
Дэв еще не знал, что это – всё! Это конец его земной жизни. За соседней стеной сидела его семья, притихшая, верящая врачам и в чудо, которого так и не случилось. Дэв метался между своим телом и семьёй. Он, конечно же, выбрал бы семью, но это уже от него не зависело. Последним поцелуем он коснулся головы жены и детей и вернулся к телу. И только сейчас заметил, что за креслом у окна стоял высокий статный старец. Его лица Дэв не видел, но мысли читал словно с листа. Это и был Всэро. Всэро в этот момент уже отсчитывал 8 минут, а потом одной рукой дотронулся до лба Дэва, а другой двигал параллельно лбу. Дэв почувствовал, что перетекает куда-то. Через несколько секунд старец сделал рукой небольшой вираж в воздухе и подошёл почти вплотную к врачам.
- Для вас, людей, мозг слишком большая роскошь. Будь моя воля, я бы оставил вам всего два процента. Это то, что вы способны использовать.
Потом странно как-то тикнул, и они полетели. Дэв помнит, как тут же стало легко и хорошо. Боль исчезла. Они были уже далеко от Земли. Вселенная была так красива и, чего совсем не предполагал Дэв, не бесшумна. Отовсюду до него доносились странные, но очень приятные звуки. Они совсем не были похожи на ту дурацкую музыку ветра, которая якобы помогает расслабиться, и которая должна была отогнать от него тёмные силы и помочь врачам. Ничуть. Там Дэву хотелось крикнуть:
- Да сдёрнете вы этих рыб, - но он не мог даже пошевелиться. А сейчас, рядом с эти полупрозрачным старцем он чувствовал себя таким лёгким, словно сам был утренним ветерком. Любое движение рождало очень приятные чувства. Дэв полностью доверился обстоятельствам.
Старец глазами указал на что-то очень похожее на земные облака и, когда взгляд Дэва остановился на одном из них, они сразу оказались там. Всэро, гордо глядя в даль, тихо произнёс:
- Ну, вот и всё. Твоя Земная жизнь окончена. Теперь ты – один из нас. Ты обладаешь всем, что только возможно, кроме одного. С этого момента стирается вся твоя память о земной жизни. Твой мозг теперь принадлежит Вселенскому Разуму. Об этом ты узнаешь чуть позднее, а пока знакомься, это твоя планета. Названия у неё нет. Просто номер – 45006. Когда ты понадобишься, тебя вызовут. И с этими словами старец исчез.
Дэв осмотрелся. Вокруг него переливались цветные многочисленные полусферы. Это напоминало северное сияние. Увидев в одной из них что-то похожее на изображение, Дэв решил подплыть ближе. Это было первое знакомство со стеной галактического пространства его нового жилища. Она напоминала два вращающихся в различных направлениях зеркала, которые назывались ликзерами. Когда на одно из них падал расщепляющий действительность вибрирующий луч, Дэв видел, что он имеет тело, две пары конечностей и длинные светящиеся бороду и волосы. Но тут отражающая поверхность медленно уплывала, словно растворяясь, и её сменяла другая, несколько затуманенная, и всё же легко было разглядеть, что Дэв теперь принимал совсем другой облик. От этого образа его и после всегда слегка бросало в необъяснимую дрожь. Это был огромный сгусток мозга. Он не имел чётких границ. Он уходил далеко за пределы изображающей поверхности. И каждая его клеточка находилась в постоянной сложнейшей работе. Мозг клокотал. Если Дэв слишком долго задерживал свой взгляд, то всё окружающее его пространство начинало мерзко вибрировать, желая поглотить изображение. В таких случаях Дэв резко наклонял своё несуществующее тело, и всё тут же обрывалось…
Вот и сейчас он, осматривая свои оба облика, думал:
- Всего неделя. Ну что ж, тогда надо срочно осмотреть клеточно-органоидный банк.
Дэв захватил защитный костюм и открыл люк в левое крыло своего жилого сегмента. Дотронувшись до кодового секретного замка, он облачился в защитный костюм и вошёл. Прямо напротив висела огромная таблица химических элементов Вселенной. В левом верхнем углу ровно одну шестнадцатую часть занимала известная земная таблица Менделеева. Справа таблица была поменьше. Это была Геохронологическая шкала с основными событиями, начиная с возникновения цивилизаций. Дэв повернул направо и осмотрелся.
- Начну, пожалуй, с кайнозоя.
В палеогенной ячейке в разделе эпохи эоцена Дэв обнаружил чуть треснувшую капсулу. Хранившиеся эмбрионы не сильно, но пострадали. Их спасла двойная защита. Приняв срочные меры, Дэв уже заканчивал работу, как увидел, что засветилось информационное табло. Быстро пробежавшись по цифрам, понял, что пора заканчивать. Его срочно вызывал Всэро, а Дэву ещё нужно было пройти диагностико-восстановительные процедуры. Убедившись, что показания приборов, контролирующих банк, работают в нормальном режиме, он вернулся в жилой отсек.
Приняв удобную позу, почувствовал, что сегодня сеанс будет, видимо, несколько дольше обычного. Так было всегда перед спецзаданиями. Магнито-резонансные шумы были несколько громче, чем обычно. Дэв расслабился и, похоже, уснул. Проснулся оттого, что скорлупа медленно сползая с него, оставляет немного влажные неприятные следы. Дэв был в отличной форме.
- Теперь пора к Всэро, - он захватил некоторый затребованный информационным табло материал и покинул жилище.
Всэро находился в библиотеке, перелистывая какие-то книги.
- Проходи, мой мальчик, - он протянул Дэву книгу.
«Строение цитоплазматических мембран и рибосом», - прочитал Дэв.
Автором был Дэвид Гамеос. Прочитав это, Дэв испытал лёгкую колющую боль в теле и яркую внутреннюю секундную вспышку.
- Кто это? – спросил машинально он.
- О, это известный микробиолог, охотно ответил Всэро и отложил книгу. Он как будто что-то проверял, но что, Дэв так и не понял. Ему это имя ни о чём не говорило.
- Тебе предстоит задание особой важности. Три дня, я думаю, хватит. Тебя ждут в подготовительном отсеке. Я попросил вживить тебе не один, а два компьютера. Объём информации, которую тебе предстоит собрать и большой и очень важный. Второй в основном для дублирования. Дэв, в тебя я верю, как в себя. И если полученные с Земли данные подтвердятся, то через неделю всё будет закончено. И ещё. На время задания тебе будет возвращена память. Уверен, что ты ею воспользуешься разумно, - с этими словами Всэро исчез.
Дэв снова взял книгу, полистал её:
«…Для получения бесклеточных ферментных систем и фракций, содержащих определённые внутриклеточные структуры, применяют аппараты, разрушающие клетки микроорганизмов, а также градиентное центрифугирование, позволяющее получать частицы клеток, обладающие различной массой…», - вот бы ко мне этого микробиолога на стажировку, подумал Дэв, захлопнул книгу и направился в подготовительный отсек…
Приземлился он на крыше строящегося высотного здания. Выйдя на воздух, первым делом вздохнул полной грудью. Была ночь. На стройке никого не было. Дэв осмотрелся, спустился этажом ниже, нашёл в стене температурный шов, дотронулся до него. Открылся проём. Вошёл. Здесь было всё, как и предупреждал Всэро. На полу стоял огромный сейф. Дэв убрал туда привезённый с собой контейнер с эмбрионами и вернулся на крышу. Светила огромная грустная луна. Напротив, в метрах семидесяти, стоял дом. Дэв почувствовал на себе пристальный взгляд. Так и есть. В одном из окон горел слабый свет. У окна стояла женщина и широко раскрытыми глазами смотрела на него. Похоже, у неё был шок. Побежал взглядом дальше по фасаду и заметил родные окна. В них свет не горел.
- Мои уже спят, - подумал Дэв, подлетая к окнам.
Раздался лёгкий вакуумный хлопок и Дэв оказался в квартире. Подошёл к спящей жене, легонько тронул её щеку и пошёл в душ. Жена что-то пробормотала во сне, но не проснулась...
- Дэвид, вставай, опоздаешь на самолёт.
- И куда мы летим? – отозвался Дэв и резко вскочил. В окно светило яркое солнце. Жена красила губы, глядя в малюсенькое зеркальце.
Дэв взял из её рук зеркальце, посмотрелся в него:
- А ты знаешь, как ещё называется это маленькое чудо? Ликзер.
Жена дёрнула плечиком:
- Смешное какое название, не слышала. Завтрак на столе. Я убегаю. А летишь ты на Международный радиологический конгресс, или забыл?
- Да нет, помню, - ответил Дэв удивлённо и окончательно проснулся.
Он встал, проводил её к двери, и нежно поцеловал. Теперь Дэв знал, что это был их последний поцелуй, и он её больше никогда не увидит. Дверь захлопнулась. Дэв, как давно этого не было, вкусно и плотно позавтракал и зашёл в детскую. Детей не было.
- Летние каникулы, - грустно сказал самому себе.
Быстро собрался и отправился в аэропорт.
А через три дня, как и было условлено, Дэв вернулся и приступил к обработке привезённого материала. К заседанию комиссии едва хватало времени подготовиться. К ликзерам он не подходил. Боялся спугнуть не отпускающие его остатки памяти своим расплывчатым безобразным неземным обликом.


Продолжение следует...