Письмо в никуда

Небеса раскроили полётами птицы,
Солнце в небе, всё зеленью стало кругом,
И ленивых жуков на пеньке вереницы
Верно, строят запасливо на зиму дом.
Сквозь широкое поле, царапая ноги,
Бежит девочка к речке и песню поёт,
Мне знакомы из детства те рифмы и слоги,
И мотив этот будто со мною живёт.
В моём сне так красиво: шумят колоски,
Ветер пыль по дороге гоняет устало,
А девчонка всё ближе – у самой реки.
И как будто кого-то родного искала.
Прилегла у воды на траве отдохнуть,
Вдаль уходит река, лес прохладой зовёт,
А девчонка лежит, всё не может уснуть,
Только песню тихонько поёт.
Любит сильно, ей всё «не смотря ни на что».
И букетик цветов полевых собирает,
Только вот не напрасно, не знает за что,
Он своею мишенью её выбирает.
Я проснулась в кошмарном и вязком бреду,
Вся тряслась с сожаленьем от страха и боли,
Ведь теперь-то я знаю, какую беду
Уготовлено было для этой любови.
И совсем не секрет, что та девочка – я,
Только меньше, светлей волосами,
Лишь больное отчаянно в сердце храня,
Улыбнусь, зеленея глазами.
Мне так хочется выйти в бескрайнее поле
И кричать с бесконечною силой,
Но по жуткой родного отца тёрпкой воле
Отношения взялись навечно могилой.
«Где ты, Папа?»,– я тихо шептала сквозь слёзы,
Той же ночью, что видела сон.
А ведь помнишь те красные к празднику розы?
Или как мы смеялись с тобой в унисон?
Я была так мала, да и что могла знать,
В бесконечной пылая любви,
Что придётся мне душу кусками порвать,
Говорить тому чувству спокойно: «Умри».
А ты помнишь, как вместе мы слушали Tools
И читали NoName по ночам,
Или ночью по городу: «Сменим-ка курс,
А то мама начнёт кричать!»
В выходной мы, бывало, лежим на диване,
А ты снова чуть едко шутишь,
Или, всё равно. Снова в своей ты нирване,
В проводах что-то новое крутишь.
Никаких добрых слов, никакого участья,
Или к жизни моей интереса.
Ну а мне лишь хотелось детского счастья,
Обладать для тебя скромным весом.
Что сейчас? Я сейчас остудила уж всё,
Ну а многое – кинула в пропасть,
Но не скрою, что есть тут немного враньё –
До сих пор попадаю под детскую лопасть.
Тихо-тихо во сне я зову тебя долго,
Только больше тебе я не дочь.
Моё сердце больно и всё в страшных иголках,
Мне пришлось навсегда ту любовь превозмочь.
Я живу без тебя. Я могу. Буду жить.
Хоть в частице попробуй себя обвинить,
Я не буду, не думай, кошмарно тужить,
Удалось мне зажать, отпустить, не любить.