Вечер

Бульвар примерял свой вечерний покров.
С фасадов спускались волхвы и овчарки.
Я пил чернокнижье старинных дворов,
Я прятал шаги под высокие арки.

Закат удалялся, читая псалтырь,
И церкви склоняли послушные главы.
Сквозняк был мне друг. Как слепой поводырь
Он вёл меня прямо, и влево, и вправо.

И ветви деревьев, как пальцы менял,
Привыкшие рубль луны нежно трогать,
Немного дрожали. И тополь дрожал,
Просунув под небо чернеющий коготь.

На ветхой скамье позабытая шаль
Дряхлеющей грусти прикинулась змеем.
И цвет её был - отсыревший миндаль,
А пахла она резедой и шалфеем.

Квартал изгибал бледно-серую бровь,
Огни габаритов пылали, как маки.
И мимо меня проходила любовь,
Стареющий Бродский и Пушкин во фраке.

О сумерки, вы не могли бы отплыть?
Они отвечали: могли, только лодку б.
Мне так этот вечер хотелось продлить,
Я шарил в карманах, чтоб ночи дать откуп.

Но башня с часами, и Хронос, и ночь
Союзники были. Огарки заката
Со скатерти неба сметалися прочь
И, вспыхнув в реке, исчезали куда-то.