Когда она смеялась, я вдруг осознал,
что погрузился в смех ее, его став частью,
пока, по воле случая, на звезды,
что осветили бы учения в строю,
ее похожи были зубы. Задыхаясь,
она глотала воздух, как в агонии, и вскоре,
в конце концов, пропал я там –
в пещерах темных, в полостях ее гортани,
истертый колебанием не видимых мне мышц.
Дрожащими ладонями, зачем-то торопясь,
разглаживал нам скатерть (в бело-розовую шашку),
расстеленную на столе зеленом из железа,
насквозь проржавевшего, престарелый официант,
при этом говоря: «Быть может,
дама с господином чай свой желают пить в саду,
быть может, дама с господином,
чай свой желают пить в саду…». Решил я
тогда, что, если б только было можно
так сделать, чтоб ее не вздрагивала грудь,
возможно было бы собрать мне воедино
хоть несколько обрывков того вечера, и я
сосредоточился, насколько только мог,
на достиженье этой цели.
Т. С. Элиот, Истерика
© Copyright: Леба Вафельникова, 2008
Свидетельство о публикации №108042003732
Свидетельство о публикации №108042003732
Рецензии