Армейские истории

Глава 1

Обычный горвоенкомат,
Вокруг привычная разруха.
Спит секретарь. Стоит солдат.
Полковник пьет. Летают мухи.
А над полковником – портрет,
Где он на фоне балалайки,
Когда гастрольный был концерт
Минобороны на Ямайке.
А в сейфе грамота лежит,
Тремя стаканами прижата.
Полковник ею дорожит,
Алмазом будто в сто каратов.
А на столе лежит конверт
С суровым грифом «сверхсекретно»,
И никаких сомнений нет,
Внутри – приказ, вполне конкретный.
Какой – сказать вам не могу,
Ввиду секретности приказа,
Чтоб не досталися врагу
Секреты наши все, и сразу...

Глава 2

А в тот же час, в штабном сортире,
В пахучих недрах гарнизона
Бродил с тускнеющей лучиной
Майор Касторкин обреченный.
Смешно то было, и нелепо,
И знал он, страшной будет кара –
Касторкин в недрах туалета
Искал потерянный «Макаров».
Не за горою грозный рапорт,
И перевод в стройбат с позором,
Пять лет исправной службы – за борт,
Пинком под зад из гарнизона.
Но, чу! Штабную машинистку
Сгубило пиво разливное,
И вот она, раздевшись быстро,
Стоит над ямой выгребною.
А из глубин сортирной грязи,
Своей пропажей огорченный,
Глядит майор в противогазе
На зад штабистки подкопченный…
Разбито утро диким криком,
Вопит девица: - «Там мутанты!!!»
А он, застыв по стойке «смирно» -
«Зови начальство!!! Диверсанты!!!»
Кричит майор: - «Замолкни, дура!
Я парашют нашел в клозете!»
А вместо главкомендатуры
На крик сбежались дуры эти…
В мутанте был майор опознан,
Угрюм, как фриц под Сталинградом,
И с головы до ног обосран,
Стоит, благоухает смрадом…
На крик примчалась даже прачка,
И в парашюте опознала
Душистых новых простынь пачку,
Ту, что уж год, как потеряла.
Под строгим девичьим конвоем,
Как будто Паулюс плененный,
Касторкин шел, убитый горем,
Насквозь предчувствием пронзенный,
С его большим воображеньем,
К литературе страсти пылкой –
Недаром было награжденье
Почетной грамотой «Мурзилки»!
Но вдруг фантазия заткнулась,
Иссяк источник вдохновенья,
Как будто бездна развернулась –
Он побледнел в одно мгновенье.
Таким предстал пред ясны очи
Полковника ракетной части
Майор Касторкин, бледный очень
От нервных стрессов и напасти.

Глава 3

Любил полковник пацифистов,
Своих родных детей как будто -
Со всей России уклонистов
К нему везли со сборных пунктов.
И нужно каждого пристроить,
Обрить башку собственноручно,
Морально подорвать устои
У всех и каждого поштучно.
И вот теперь – приказ главкома
О дополнительном призыве…
Так пусть же крепнет оборона
Границ незыблемых России!
Все собрались на совещанье,
Как будто поезд с пополненьем,
Как по волшебному желанью,
Прибудет к ним через мгновенье.
Уже сержант явился Штопор,
И прибыл прапорщик Могила,
Толкнуть успевший в суматохе
Двенадцать килограмм тротила.
Все поздоровались с майором -
Никто как будто не заметил,
Что только что Касторкин Жора
В штабном купался туалете.
Сержант махнул полой бушлата –
И звон раздался вдруг стекольный,
Глаза от спирта защипало,
Поплыл полыни запах вольный…
С какой, не знаю, частотою
Обычно стекла вылетают,
Но от полковничьего воя
Все окна вмиг повыбивало!
Долбилов кончил возмущаться
И снова глянул на сержанта:
Нашел, мол, чем опохмеляться,
Стоишь, мол, с видом диверсанта.
Разведка точно доложила -
Абсент - напиток уклонистов,
Вчера наш прапорщик Могила
Конфисковал у них канистру.
Но как к тебе попало зелье?!
Ты просто пил опять в дозоре,
И променял тогда с похмелья
Абсент на карту гарнизона!
Ты пьешь, а тут бушуют страсти,
Нам пополненье обещают,
И контингент военной части
В который раз уж расширяют.
А ты штабную нашу карту
Отдал за пойло местным панкам!
Нам выйдет боком этот бартер,
Ведь панки те - страшнее танков!
А эти панки повсеместно,
Как после общего созыва,
Готовят акцию протеста -
Всё против этого призыва!
А потому - приказ по части:
Усилить подступы и въезды,
Поставить патрули на трассе,
И БТР на переезде,
Вдруг сельских байкеров колонна
Прибудет к панкам на подмогу,
И наша дрогнет оборона?!
Уж лучше перекрыть дорогу!
Итак, спасибо! Все свободны!
Полковник вытер лоб вспотевший -
Долбилов был не стар, не молод,
Но просто сильно поседевший...

Глава 4

Майор – находка для несчастья!
Он шел танцующей походкой,
Как будто бы на совещаньи
Не чай он пил, а кушал водку.
Но в простыне, забытой прачкой,
Сапог Касторкина запнулся,
И он, в сердцах ругаясь смачно,
В какой-то погреб навернулся.

To be continue....