Сказ о кинематографе

Государь с утра не в духе,
Телебонькает стряпуху,
И министра, и послов: -
"Вот ужо я вас, ослов!
Обогнали всех по стали,
А в культуре – поотстали,
И опять хитрец-француз
Приготовил нам конфуз,
Не один он, их – два брата,
Ох, толковые ребята,
И внедрили – не вино,
А новаторство – кино,
Где на белой простыне,
Так, как будто бы в окне,
Люди ходят, пьют, танцуют,
Любят, женятся, ревнуют,
Ездят, скачут, бьют друг друга –
Все по замкнутому кругу,
Сквозь проектор, на экран!
Вот бы сделать то ж и нам!
Чтоб и мы, в пример Люмьерам,
Тоже сделали премьеру,
Основали б кинофирму,
И свою бы сняли фильму,
Полотно свое соткем,
И кино смотреть пойдем!"
Тут советник слово взял,
Сам мгновенно просиял: -
"Пахнет дело плагиатом!"
И покрыл Люмьеров матом,
Дескать, Томас Эдисон,
Круче был, чем Люк Бессон,
И задолго до Люмьеров
Показал кинопремьеру –
Кинетограф смастерил
И кино снимать ходил,
А Люмьера старший брат –
Просмотровый аппарат
Изобрел, и вмиг, хитро
Сдал в патентное бюро.
Переплюнул всех Мельес –
Он кино снимать полез
На Луну, из мощной пушки…
- "Пушки – детям не игрушки, -
Царь задумался: - "Едва ли
О полетах мы мечтали.
Нам начать хотя бы так…"
Слово взял Иван-дурак: -
"Если нужно для России,
Это дело мы осилим!
Я ж – пилот, могу в полете
Снять кино я в самолете…"
- "Не пилот ты, а – летун,
И к тому ж большой свистун, -
Заявила вдруг Яга,
Эта старая карга, -
"Коль не ступа с помелом,
Ты б сейчас махал кайлом
В глубине сибирских руд…"
 - "Никакой не страшен труд!
Заявил Иван бесстрашно, -
"Всякий труд в России важен.
Ведь из ступы тех кинов
Можно снять со всех углов –
Снизу, сверху и вокруг…"
- "Ты – России верный друг!
Верный сын своей отчизны, -
Отозвался вдруг министр, -
"Будем мы иметь в виду,
В дела курс тебя введу:
Нам придумать бы сюжет,
А его пока что нет,
Нет у нас ни сценаристов,
Ни артистов, ни статистов,
Музыкант ушел в запой,
Становись хоть сам, и пой.
И художников б найти
Трезвых, мать твою ети!
Нам кует кузнец Филат
Первый киноаппарат -
Вот уж год его кует,
Потому как шибко пьет…"
Вновь на связи – Ашкенази,
Главный по почтовой связи: -
"Разошлем царёв указ,
Чтоб немедля, сей же час,
И в Москве, и в дальних далях
Режиссера нам сыскали!"
И указа черновик
Сочинил он в тот же миг,
Штампом голубя прибил
И на волю отпустил...
- "Есть на свете сценарист –
Дня седьмого адвентист…"
- "Тьфу ты, блин! Опять семит",
Царь министру говорит.
Слово тут взяла стряпуха: -
"Ходят, мол, такие слухи,
Что художник есть в стране,
Что рисует на стекле –
Целлулоид разрисует,
Скомпонует и сфазует,
И разложит перекладки,
Чтобы все там было гладко -
Он в профессии – новатор,
Режиссер-мультипликатор!
Много у него затей,
Звать его, кажись, Норштейн…"
- "Ну, ты скажешь тоже, мать,
Чтоб ему ежей рожать…"
Ашкенази тут вбежал,
Так что Кремль задрожал: -
"Есть ответ из Петербурга!
Мы сыскали драматурга!
К вам доставили в три шеи
Режиссера Эйзенштейна!!!"
- "Вы как будто сговорились!
Мы же здесь договорились,
Что семиты и евреи,
И другие иудеи…"
- "Кабы он евреем был,
Я б его уговорил!
Эйзенштейну-молодцу
Уговоры не к лицу!
Он ведь вам – не адвентист,
Он – идейный! Коммунист!
Шуфутинский, дядя Миша,
К фильму песню нам напишет,
Или Лебедев-Кумач…"
- "Эй, стряпуха! Нужен врач!
Что за бред ты здесь несешь?!
Ты на службе, что ли, пьешь?!
Ведь идейный этот гад
Свергнет весь патриархат,
И с монархией в стране
Распрощаемся вполне!!!
Царь покоя не находит,
Возле трона в думах ходит –
Сроки сильно поджимают…
- "Ладно! Пусть себе снимает!"
И летят во все концы
Государевы гонцы:
Мчатся в кузницу, к Филату,
За готовым аппаратом,
А в Иваново давно
Ткут ткачихи полотно,
Корабелы денег просят
На фанерный броненосец,
Лично царь проводит кастинг
Средь актеров разной масти.
Сто тельняшек и трусов,
Двадцать новых парусов
Было сшито для артистов,
Для дублеров и статистов,
И на лестнице в Одессе
Началося мракобесье –
Начал съемки Эйзенштейн
(Помогал ему Норштейн),
А героем киносъемки
Броненосец стал «Потемкин»,
И сумели мы опять
Культпросвет в стране поднять!