Двадцать лет спустя

Моей первой любви посвящается.

Утомленная леди
Из рифм и слов
Собирала намедни
Свой венок из стихов.
В беспардонной позе,
Развалившись средь фраз
От сердечной занозы
Вся душа напряглась.
Так бесстыдно купалась
В лабиринтах из слов,
Так притворно влюблялась
Для рожденья стихов.
Взгляд упал на измятый,
Перепачканный лист…
Он был третий, иль пятый?
Помнит был скандалист.
А вот этот кусочек
Переписан сто раз.
В нем любовь между строчек,
Её первый соблазн.
Взгляд кокетливо бросив
На невидимый лик,
В прошлом все подытожив,
Юный облик возник.
Он манит и дурманит,
В нем мальчишеский пыл,
Столько лет её ранит…
Неужели забыл?
И любимый мужчина, так похож на него…
В голове матерщина…
Детство было – прошло!
Двадцать лет миновало,
Но она его ждет…
С кем былО – не бывало,
Вдруг ей все-таки повезёт.
Рифмы в сторону все отбросив,
Замечталась она на миг,
В лимфы всех философий
Её разум проник.
Всё, что мыслится – всё сбывается,
Через годы, сквозь сказочный блик.
Прошлое не забывается.
Без него скудный мир безлик.
Снова в рифмы леди вернулась,
И тайком написала, меж строк:
«В детство мыслями я окунулась,
На развилке былых дорог!»
Слёзы тонкой дождинкой
По лицу, по щеке,
Словно утренние росинки
На измятом годами листе.
Снова рифма в стихи не ложится,
Под рукой весь исчерканный лист…
Он был первый, не третий, не пятый,
Он единственный на всю жизнь.