***

Мне кажется, что поздно появился
На этот свет, что светом же давился.
И для открытий книги подустали,
Хотя весь мир уж по кусочкам разобрали,

Но мой кусок отдал я утром другу,
Который умер тут же от испугу.
Мне страшный путь мирской достался,
Но умер друг, а я остался.

И больше не с кем пить портвейн и водку
И покупать за сто рублей селедку.
Мой друг ушел и пьет с другими славно,
Что тоже умерли. Ну, разве не забавно?

Зачерпываю лужами ботинки,
Во рту теперь одни слова-соринки,
А может просто мир перевернулся?
Как хочется, чтоб лег и не проснулся.

Но для желаний мой лимит исчерпан,
И уж сдают измученные нервы,
Когда я вижу человека наяву,
Что год назад устроился в гробу.

Поверь уж, мой читатель неизменный,
Ведь врач мой улыбается надменно.
Он думает о том, как побыстрее
Своих больных вдруг сделать «чуть мертвее».

И пока крутятся шестеренки
В голове, засвечивая пленки,
Мои слова танцуют, как в безумье,
Пока мои «спасители» в раздумье.

Но когда часы устанут биться,
Моим словам уж не остановиться.
И мой язык, как дирижер на сцене
Заставит всех плясать, как на арене,

Стонать, кричать и прыгать, улюлюкать!
Попробуйте потом их убаюкать!
Себе дороже, дорогой читатель,
Лежи, лежи и не вставай с кровати.

Тебе еще не все я рассказал
Про то, как я вдруг Человеком стал,
Про то, как я любил и как влюбился,
Про то, как перед Ней остановился.

Но если я наскучил уж тебе,
Ты не сердись, но знай, в моей судьбе
Нет ничего, что жизнь тебе предъявит,
Поэтому мне нечего добавить.

До выхода ведь три шага не больше,
Да ты ведь не останешься подольше,
Чтоб мои слезы вытереть с лица
И пожелать счастливого конца.