И низложен всякий принцип

Простынь тело приютила –
Сахар в сахарнице тонет.
Ты – беглянка, я – Атилла.

Наконец-то мне хватило
Ароматного бутона!

Буду нынче каннибалом.
Но, про пост не забывая,
Взглядом съем принцессу бала!

(Правду пресса написала.
Мы читали, завывая)

Пир глазам подарен щедрый.
Так танцуй же, символ страсти
И пьяни кустом эфедры
Всей моей Сибири кедры!
Всю хочу тебя украсти!

Рву зрачками платье, тело
В странной и бескровной битве.
И ладонь моя вспотела...

Ты могла и ты хотела.
Но не слышала молитвы.

Роскошь варварского пира,
Диких нравов и веселья.
Здесь из нимф творят кумиров
И возносят – до Памира,
Пьют любви отраву, зелье.

Бог задвинул тучи-шторы,
Только свет в безумном царстве
С беспощадностью историй
От земель и акваторий
К небу снова пробирался.

Женщина играет с блеском,
Жизнь раскалывая громом.
Пух... Тревога... Арабески...
Повод съесть такую веский,
Чтобы с криком и погромом!

Ты кружись, лети, неиствуй.
Не устанешь. Вечность – танго!
Разбудите пианиста,
Пусть играет ярче, чисто.
Пальцам – скорости мустангов!

Вновь безумием насытишь
Мой дворец твоих желаний.
Шелк, парча и легкий ситец –
Хаоса с порядком синтез,
Легких взмахов, заклинаний.

Я болею танцем нимфы –
Веер платья, жестов дерзость.
С точностью удачной рифмы
Яхтой ты обходишь рифы –
Волны вспенит чаек резвость! –

Мимо бездарей в ливреях,
Мимо жалких удовольствий –
Мир, древней армян, евреев,
Время там висит на рее,
Воздух чистый, пол лишь скользкий,

Где танцуешь ты, принцесса,
И шокированы принцы
От безбрежного процесса –
Пялятся сквозь чудо Цейса,
И низложен всякий принцип.

Где едят тебя глазами –
Пищу в трепете, живую,
Без прелюдий и лобзаний,
Сана, чина, прочих званий,
Умер где, и где живу я,

Хрупкий танца храм воздвигнут –
Неприступный, нараспашку –
В нем печаль с тоскою гибнут,
Подчинившись Музы гимну
В чувственной многоэтажке.

Пусть не первый прихожанин,
Пусть не царь и не король,
Пусть мой герб немного ржавый,
Сказку – снова мне пожалуй.

Зритель – это тоже роль.

Сладкий призрак, власть и милость,
Боль и радости прилив.
Лишь однажды мне случилось
(Информашка просочилась)
Видеть как живет верлибр.

Болен! Болен я поныне,
Бесполезны доктора.
Танец твой, глаза да имя,
Сцена вся – в подушках дыма…

И не спится до утра…

Я почти живу у кассы,
В первый ряд беру билет.
Шлю в гримерку ананасы,
Роз корзину, мысль Парнаса.

Будь он проклят, ваш балет!

26/27-3-08 г.