Шизофрения

I. Театр
Нежные и маленькие розочки вперемешку с белыми лилиями среди неяркой зелени, - все это на кружевной ленточке, охватывающей ее соломенную шляпку. Это гипноз. Гипноз бывает, когда молод. Мне 35. Гипноз бывает, когда надоела моя среда и внешняя и внутренняя. Дома давно бардак. Жена вечно плачет, чего-то ждет, болтает о моем непонимании, когда я совсем не менялся за эти пять лет, что намекает на давнишнее семейное несчастье, которое произошло, почти как у всех, в августе. Но, посмотрите, шляпка приподнимается. Мило, мило, даже очень милое личико! Что-то просит у официанта, а профиль, так вообще вне всяческих похвал! Берет бокал, а кисть узка и нежна. Я заворожен. Я в театре! Заметила, что я не свожу с нее глаз, ну зачем? Я же в театре, я не на что не согласен даже под таким гипнозом. Моя жена, к слову, так вообще красива, и вот теперь я не помню уже ее лица. А впрочем, чего я мельтешусь? Женщины ее склада сами не клеятся, слава Всевышнему! Поэтому, хочу, смотрю, хочу, не смотрю. Черт! Я забыл, что сейчас гнилое время, вот она уже идет ко мне, наверное, хочет выплеснуть мне в лицо свое вино.
- Мы знакомы? – кокетливо склоняя голову, незнакомка произнесла вопрос.
- Конечно. Уже десять минут на вас пялюсь. Все припомнить пытаюсь, не та ли это девица, которая меня бросила десять лет назад с ребенком?
- А вы шутник, - лукаво улыбнулась она идеальным ротиком.
- Нет, я хам. Сразу всем так и говорю, чтобы потом не было никаких претензий вплоть до алиментов.
- А я авантюристка. Добро пожаловать в этот ужасный мир!
Вот так меня еще никогда не осаждали. Отлично, здесь нет правил, потому, что правила уже нами утверждены. Естественно она попалась. Мисс сама непредсказуемость, конечно, кто ж ей поверит? Сдаваться не привыкла. Теперь думает как уйти. Сейчас помогу,
- Ваш столик могут занять, вы не расстроитесь?
- Может это вы в напряжении, что я могу вот так по мелкому, за еду в ресторане, подсесть к вам?
- Знаете, я не напряжен, я даже не удивлюсь, если это так будет. Но, к вашему не ожиданию, я вовсе не против за вас заплатить. Мне лучше не предаваться своим мыслям, я заполучаю в вашем лице нескучного собеседника, хоть и женского пола. Поэтому садитесь, можете есть даже из моей тарелки, пить из моей рюмки не дам. Имя мое Григорий. Устраивает текст?
- Текст совсем нет. Но, предложение хорошее.
Я так и знал, все уже написано за меня во всех учебниках неблагородных девиц. Это может меня состарить сегодня на два месяца, ладно, это плата за все мои черные мысли.
- Вас какая устраивает формулировка? – спросила она, даже не дав мне опомниться, - Любовь за? Или, любовь ради?
- Это тест из модного журнала?
- Нет, меня зовут Любовью. Фамилия Радищева.
- Этот юмор по поводу вашей состыковки имени с фамилией, вы применяете давно.
- Да каждый раз так и происходит, это все воспринимают как юмор.
- Ну, если говорить об этом серьезно, то меня это во-первых, вообще не устраивает, а во-вторых, я в этом не вижу даже разницы.
- Значит вы созревший пессимист. Разниц много. Любовь за…., это на первый взгляд, даже не интересно. Об этом обычно оба знают, а также знают и окружающие. Оплата, как говориться по факту. А что на счет выражения, «любовь за любовь»? Труднейший случай и надломленные судьбы, если не получилось.
Я заказал еще водки, это на сухую слушать нельзя. Новая знакомая продолжила:
- Любовь ради… Это тонкое искусство, но могут знать некоторые окружающие, что подбешивает, правда, молчание покупается, ведь цель значима. Куш сорванный в итоге самый сладкий, самый большой. Сам спектакль, разыгранной любви необычайно увлекает. Но вслушайтесь в выражение «Любовь ради любви»? Это сильно, на это не способны живые, только умирающие от духовной тоски или отчаянно влюбившиеся. Каково?
Она посмотрела в мое ленивое к восприятию лицо такими сияющими глазами, как будто удивила меня. А я признаюсь, почти прослушал тогда весь этот хмельной бред.

2.Попался

Теперь наши встречи почти регулярны. Нет, я не связан с этой женщиной любовью. Представьте себе, я и сексом с нею не связан. Но каждый раз, назначая ей свидание, я тайком от неё, думаю об этом. Просто мне обычными приемами не хочется брать такую птичку. Кайф наступит тогда, когда она сама будет почти что умолять меня об этом. Но Люба молодец, держится как наевшаяся мужским вниманием, выражая всем своим снобистским видом, что постель – банальный этап легких отношений. Постоянно флиртует и заманивает, но я знаю, если перейду черту, она окатит ледяным холодом. Я держу её в недоумении, абсолютно равнодушными глазами я взираю на её, открытые вниманию, части манящего и мерцающего тела. Иногда я даже делаю оценки её внешнему виду и стараюсь критиковать её якобы не вполне стандартную фигуру. Она вовсе не сердится, а даже наоборот поддакивает моим замечаниям. Единственное, что пока все боялись произнести до сегодняшнего дня, так это о том, почему мы собираемся встретиться опять, зачем нам половозрелым людям заниматься пустословием и репетициями жизни, когда можно тратить время на саму жизнь, она ведь коротка. Я оказался владельцем ситуации. Первый гол все-таки мой!
- Люба, а что это мы с тобой так часто проводим время в последние два месяца. У каждого из нас масса дел. Наверное, как-то надо обозвать наши отношения, например, дружеские. Тогда мне не придется, прячась от жены, и привирая на работе, искать время для новых и новых встреч с тобою. Давай познакомимся, как это принято, семьями, и будем гулять расслабившись? Тем более, что ты смогла бы удовлетворить свой интерес, кто у меня жена и как она выглядит. И потом, женщинам всегда особенно приятно обсудить нас, дегенеративных мужчин. Ты что обиделась?
- Странно, что ты повторяешь мои прежние ошибки. Пытаешься сблизиться со мною таким корявым способом. Как будто бы ставишь условие, или постель или дружба? Не так ли? Я чувствую, как ты давно уже хочешь меня, но я надеялась, что это не единственное, чем я тебя привлекаю и интересую. Боюсь, что цель твоя обычна и понятна как две копейки, - её тон начал пугать меня.
- Послушай, я никогда не играл с тобой, радость моя. Я не голодный мужлан и мне в общем понятно, как и что будет там, в обстановке тет-а-тет. Мне просто не ясно, зачем мне это необходимо, если данная процедура не принесет мне новых и невероятных ощущений, и только потому, что мне известно об этом все. Уж поверь мне, Люба.
- Значит ты хочешь, чтобы я согласилась быть твоим другом?
Оп-па! Этого я никак не мог предвидеть? А я то блефанул. Гол всё-таки её. Пусть это будет фора для слабой женщины. В момент, когда был задан её решающий вопрос, я промолчал и улыбнулся очаровательнейшей из всех мужских улыбок. Мне тоже потребовался этот чисто женский инструмент – кокетство. Уже у метро, прощавшись с усталой улыбкой, она произнесла:
- Мне жаль, что тебе приходится врать жене. Ещё больше, мне жаль себя, мне не надо было раньше притворяться и врать ни одному человеку на свете, а из-за тебя я становлюсь соучастницей твоей лжи. Это путь к несвободе, я знаю. Уж поверь мне, Гришенька. Пока.
- Пока. Расслабься. Я позвоню!

3.Усталость

Я долго не звонил. Меня бесило, что эта женщина лучше меня. Я хотел преподать ей урок. Но мне нестерпимо хотелось услышать её голос. Набрав заветный номер, Люба ответила спокойным и добрым голосом. А меня пробивало на мщение за то, что ей хорошо без меня, что я ей вовсе не нужен, и она так просто отвечает мне по телефону без доли раздражения в голосе! Я собрал все свои нервы в кулак и назначил встречу. В конце концов, пора и мне получать компенсации за потраченное время и ослабленные мыслями мозги.
- А ты всё-таки злой, - сказала она тихим и нежным голосом.
- С чего ты взяла? – недоумённо спросил я.
- С того, что ты злопамятен и считаешь, у кого больше очков. Я понимаю тебя. Где-то и я сама грешу этим же.
- Расскажи, что ты имеешь в виду.
- Понимаешь, - Люба замурлыкала и начала рассказ, - Некогда я была очень влюблена. Надо признаться не без ответа, но у меня постоянно было предчувствие, что моя любовь сильнее. Я разрушала свою нервную систему постоянным недовольствием. Мне хотелось, чтобы на меня он смотрел влюбленными глазами, чтобы плакал во время оргазмов, чтобы летел ко мне на свидания птицей, бросая все свои даже самые неотложные дела, в общем, все время шёл бы на жертвы ради меня. Только так я могла себя чувствовать по-настоящему любимой. Сам он не просил того же от меня. Он просто знал, что я ему принадлежу, и этого ему было достаточно. Другими словами, он принимал меня такою, какой я была на самом деле, а я все время обижалась на то, что он не такой, каким я себе рисовала своего избранника. Только это не помогало нашим отношениям, напротив это утомляло обоих. Мы не долго прожили вместе, скорее всего наши отношения могли бы развиться банально, как у всех, то есть мы бы привыкли друг к другу и научились бы прощать. Но смерть любимого все решила по-своему. И сейчас, продолжая жить без него, я не хочу наступать на те же самые грабли. Более того, я даже считаю, что это был единственный мужчина, который принимал меня всю и понимал меня до конца.
- Я не знал, что у тебя, Люба, такой жестокий опыт. Прости, что я невольно напомнил тебе о смерти твоего, боюсь еще любимого тобою мужчины.
- О, нет. Уже много лет прошло. Я давно нахожусь в самоуспокоенном состоянии, и не жалею ни о чем. Если хочешь знать, я очень рада той своей нескромности, когда подошла к твоему столику и первой заговорила с тобою.
- А теперь вот и я рад этому. Расскажи мне, что ты чувствуешь ко мне, кто я в твоей жизни? – это был мой очень смелый вопрос, и задавал его я, не боясь получить даже самый непредсказуемый ответ.
- С тобою мне не легко, Гриша. Быть может, с тобою мне не так тепло, как хотелось бы. Но в этом ты не виноват, просто мы слишком взрослые и привыкли жить по-своему. Ты мужчина с багажом: жена, собственные интересы и увлечения. Я одиночка, не то чтобы я люблю одиночество, просто к этому привыкают. И еще, каждый из нас всегда сравнивает, а это сильно мешает отношениям. Могу лишь добавить, что без тебя мне еще хуже.
- Это не так плохо. И потом, ты мне кажешься самой искренней женщиной. Не знаю, что первичное в тебе – женственность или честность. Я же тоже не понимаю наших отношений, но точно знаю, что мне они необходимы.
- Слишком много серьезничаем, Гришенька, ты так не считаешь? Может, прокатимся на этом чертовом колесе?
- И давай сожрем огромную порцию мороженого. Сейчас жди здесь, куплю билеты, - я побежал за билетами как мальчишка, будто бы обрадовался, что меня простили. Однако, эта женщина не без опыта, ее иногда следует послушать, но все-таки было бы правильно, если бы она была без ума от меня. Но что я из себя представляю? Я не герой, героем быть не хочу. Но моя позиция: «Не нравиться, не ешь» тоже не дает мне никаких дивидендов. Я слишком прост для неё, а она занудна. Вот куплю мороженое, прокатимся, и домой - спасть, устал я что-то, от всего устал, от самого себя устал.


4. Материализация идей

Григорий оказался очень обычным, ему не нужны перемены в жизни, он не желает решать ничьи и даже собственные проблемы, он предсказуем, и скорее всего пришло время расстаться с ним. Это в последний раз, когда я сама сделала шаг навстречу мужчине, мне надоело заниматься окучиванием этих простых существ. Мужчины ведутся на внешность, поэтому если она вполне приличная и еще с изюминкой, то этого должно быть достаточно, что же касается остального, то пусть сами шевелятся. С другой стороны, как раз те, кто непрестанно крутятся и вертятся вокруг женских юбок, словно заводные зайцы, мне тоже не нужны. Но самое трудное, это удовлетворить мой азарт по охоте за крупным зверем, его тоже нельзя списывать со счетов. Замкнутый круг какой-то, и почему я не умею жить, как другие, тихо, просто, без неуемных желаний? У моей школьной подруги Ирки все сложилось как-то правильно с самого начала, она встретила своего Пашу в институте из параллельной группы, и сказала себе твердо: «Вот это моя судьба и мой будущий муж». Живут уже десять лет, родили двоих отпрысков. Из всех желаний Пашки, самое сильное это пиво, за ним идут DVD-диски и футбол. Желания Ирки тоже вполне прозаичные: отстроить поскорее дачу, и чтоб Пашка сидел со своим пивом у телевизора. У меня же все наперекосяк, постоянная тяга к ощущениям экстремальным, введение в эмоциональный стресс собственный организм – как сама цель. Мне не нужны деньги, дачи, машины, мне нужны предисловия, прологи и эпилоги. Я хочу пить жизнь горячей, простое и обыденное навевает тоску. В общем, у меня все, как в той песне: «Если быть, то королевой. Если спать, то с королем».
Но чем-то Гриша меня задел. Я думаю, что, скорее всего, он вообще не обязан сейчас же быть готовым на какие то подвиги. Сидел себе мирно в кафе, пил свою мутную водку и хорошо закусывал, а тут я подгребла. Значит, это было нужно только мне. Он просто позволил мне окучивать его. Да, смешно! Мне необходимо завладеть его мозгами, а именно внушить ему определенное задание, которое он будет выполнять, преодолевая трудности, а я буду, в свою очередь, наслаждаться его движениями. Успех может быть только в том случае, если Григорий сделает все движения грамотно и осознает, что это все он сам и придумал, что он герой. Мне останется только оценить степень последствий его вздернутого носа и предложить ему новую, но более сложную задачу. Правда, есть риск, что Григорий сам начнет выдумывать для меня игры, он ведь умный мужчина и легко учится. Тогда я попалась, тогда я выйду за него замуж, заполучив в дальнейшем жизнь-игру с сильным соперником. Если бы кто-то знал, о чем я сейчас думаю, он бы мне порекомендовал сходить к психиатру, а я просто очень хорошо знаю, чего хочу на самом деле. Мне хорошо известно, что мои желания похожи на сумасшествие, с их осуществлением, мне не нужны никакие допинги.
Ладно, пойду, позвоню своему, пока еще дремлющему, мистеру Героину.
- Алё. Здравствуй, Гриша. Это я, Люба. Я сейчас мыла посуду, и сквозь шум воды мне вдруг послышался твой голос. Ты что, звал меня? – я сказала это очень весело.
- Люба, тебе послышалось. Ты как вообще себя чувствуешь? – вот гад, ему тоже весело, значит, будем продолжать.
- Странная я, какая-то в последнее время. Ощущение такое, будто ты стоишь за входной дверью и боишься постучать. А я все жду стука, а сама к двери тоже боюсь подойти.
- Любаша, тебе лечится надо. Хотя конечно немного я слукавил, вчера, когда ты уже спать легла, я тихо скреб по твоей двери и дышал в замочную скважину.
- Ах, вот как оказывается, люди сходят с ума! Я так и знала, что со мною все в порядке.
- Ну конечно в порядке, это я сошел с катушек, шляюсь ночами по подъездам, заглядываю в окна и подслушиваю людской сон у дверей.
- Гриша, не морочь голову, и не пытайся скрыть свою отчаянную влюбленность. Просто приезжай.
- Люба, тогда песня Белоусова посвящается сейчас тебе, - и Гриша тихо завыл в трубку. - Просто ты одна. Просто я один. Просто приходи…..
Какой же он смешной, если начать, конечно, веселить. Зато он поддается настроению. С одной стороны это хороший знак, с другой, мне необходимо выявить у него способность самому создавать настроение. Ничего, работа, конечно, предстоит длительная, но мы не ищем легких путей. Надо пойти накрасить мордашку, скоро приедет мой «алмаз неграненый».

5. Еще немного, еще чуть-чуть

Я практически взлетел на лестничный марш своей любимой и долгожданной. Да, да, именно любимой и долгожданной. Странно, что только сейчас я понимаю, что влюбился в Любашу. Об этом состоянии человека написано не так много научных книг, где-то я читал, что это химический процесс, происходящий сейчас в моей крови, воздействующий на мой мозг и перевозбуждающий все чувства, которые называются «С ума сойти!». Именно в данную минуту мне ничего не страшно, наверное, ради таких чувст и в моменты такого сумасшествия люди совершали безумные поступки, и даже умирали, не жалея ни о чем. Вот это да! Сердце бьется так часто и сильно, что я не слышу сигнал звонка в дверь. А ведь я уже был влюблен (?), но все было не так. Будто только сейчас я понял, что такое дышать, а кислорода не хватает. Что же она так долго? Открывает. Я сейчас скончаюсь. Уф!
- Гриша, заходи, - как она спокойно это говорит, будто поливает водичкой, чтоб остыл.
- Иди сюда, - я очень повелительно сказал это, мне как раз все равно, что она там бормочет.
Не хватало сил заглянуть в её глаза, я боялся, что они откажут мне, поэтому я намотал её роскошные волосы на свою руку и, закрыв другой рукой её лицо, приблизился к Любе вплотную для поцелуя. Передо мною были только её губы с нежным, только что нанесенным блеском. Она ждала меня, она прихорашивалась к моему приходу! И тело её мне подвластно, она не сопротивляется моим действиям! Я убрал ладонь с Любиного лица. На меня смотрела спокойная, бесстрастная и даже чуть холодная женщина:
- Я дверь закрою. А ты раздевайся, - без насмешки, но очень топорно прозвучали её бессмысленные для моей пылкости слова.
Я медленно разделся, снял обувь, и тут тоска со всего маху навалилась на меня. Значит, Люба желает какой-то особой игры, и не той, что я ей предлагаю, поэтому то она и пригласила меня. Я как будто вымылся под холодным душем: моя искренность, моя навязчивость, моя незащищенность, - все это Любе не нужно. То, что я предложил ей, это не то блюдо, оно не острое, его уже много раз вкушали. А мне какого лешего это всё надо? Мне расставили сети, и я угодил прямо в них! А может быть доиграть сумасшедшего любовника до конца, то есть взять вверх, а после сойти за подлеца, то есть стать вдруг равнодушным и охладевшим? Нет, это слишком уж знакомо, и потом, это я в сетях её очарования, а она холодна и надменна! Я не предоставлю ей возможности считать меня нахалом и нетерпеливым, я доведу её до накала, ведь зачем-то я ей все-таки понадобился сегодня вечером?
- Прости, Люба, ты теперь можешь рассказать, зачем ты меня пригласила? – я старался быть невозмутимым, но не обиженным.
- Гришенька, ты сам в курсе. Тебе показалось, что я схитрила, что я по отношению к тебе ничего не чувствую?
- Я взрослый, Люба, и поэтому меня ты не разочаровала, я просто наивно полагал, что с тобой мне не нужно будет играть. Я серьёзно устал от интриг и различных маневров, их мне и на работе и дома хватает. Поэтому, попрошу тебя, выкладывай всё, иначе я очень скоро заскучаю и уйду.
- Я тебя конечно не держу. Ты ничего не понял, и это очень и очень жаль, - Люба сказала это так, как будто бы решила, что мне непременно надо встать, одеться и уйти. Интересно, если это блеф, и я действительно оденусь, попробует ли она меня остановить, это вряд ли. Люба оказалась железной леди.
- Не надо принимать меня за идиота. Я могу действительно уйти. Мне жаль только, что тебе придется в последствии локти кусать, потому что ты мне ничего не успела объяснить. И хочу тебе предоставить последний шанс и спросить тебя напрямую, что ты от меня хочешь? Надеюсь, ты всё скажешь правильно и конкретно, иначе я могу подумать, что ты, как все остальные женщины импульсивна, не знаешь, чего хочешь на самом деле и поэтому ….
- Гриша, не надо продолжать, я прошу остаться и быть моим навсегда, - её глаза были увлажнены, но меня это теперь не трогало, с какой стати мне всё менять в своей жизни, так и не зная из-за чего. Боже мой, какой я циничный! И это после того, как я мчался сюда галопом? Я не влюблён! Какое счастье! Какой зверский обман подлинных чувств, и несли меня в этот дом ноги не влюбленного мужчины, а всего лишь жаждущего любви! Мне отказали, и я стал соображать. Спасибо, Люба! Теперь, дорогая, слушай мою благодарность:
- Нет.
- Нет? Тогда зачем, ты сюда бежал? Зачем согласился приехать?
- А ты, Любаша, по телефону условий-то не ставила. Звала и всё. Так значит, «любовь за…»?- вдруг я вспомнил её пьяный монолог в кафе и тут же воспользовался этим.
- Я хотела «любви ради…», а ты плохо слушал.
- Нет, ты хотела «любви вопреки…», - я сделал шаг навстречу её горящим от ненависти глазам, я собирался её нокаутировать, и тут она схватила меня за руку так сильно, но не больно, а как-то по-настоящему, что я вдруг снова обезумел и хотел поцеловать Любу, мы оба вдруг замолчали и просто смотрели друг на друга где-то минуту. Когда хватка её ослабела, я оделся и вышел вон, спустился на лифте и только на улице почувствовал себя совершенно спокойным, потому что знал, что это не конец.
Я шел к метро лениво, как будто ждал, что Люба меня начнет догонять, но напрасно я себя накручивал. Странно, что я именно так все воспринял, что не был обрадован её «МОИМ НАВСЕГДА», что Люба целомудренна, и не отдаётся с легкостью мужчине, зашедшему к ней в дом. Если бы всё было по-другому, неизвестно, как вообще бы я дальше реагировал? Меня совершенно сбил с толку её телефонный звонок и непринужденное приглашение, обещающее совершенно другой финал. Но я больше не желаю думать об этом, все это похоже на какую-то беспочвенную истерику, этим женщинам всегда ничего не понятно в тот самый миг, когда все совершенно прозрачно и ясно. Надоело, однако Люба разозлила меня, но не оставила моё сердце и мысли в покое.


6. Другие цели

Гриша конечно же очень зол на меня, он думает обо мне черт знает что, но мне это как раз на руку, он естественно все спишет на то, что я женщина, и поэтому, что с меня возьмешь? Но только сейчас он и начнет обо мне думать серьезно. Все же хорошо обладать трезвым умом, а ведь мне так хотелось оказаться в его объятиях, чувствовать прикосновение его всегда горячих рук, я была бы самой счастливой женщиной, но лишь только некоторое время.
Нельзя сходить с ума, потому, что я уже испытала все последствия своих порывов и до сих пор не могу забыть обиды безответной любви. Я бесилась, что не могу расстаться с моим мучителем, что не могу работать и испытывать другие прелести повседневной жизни, так как все мои мысли были поглощены единым образом Алексея. Я любила его и бредила им, ждала каждого его прихода, и вот когда Алексей входил в мою квартиру, я ненавидела его легкую ленивую походку, его туманный взгляд сквозь меня. Он никогда не смотрел мне в глаза с чувством страсти и безысходного желания, и только я, как преданная собака ждала его участливого обращения в мою сторону. Алексей всегда знал, что наши отношения закончатся либо моей окончательной шизофренией, либо его смертью. Иногда мне казалось, что он не покидал меня только из-за того, что я есть тот человек, который питается им как наркотиком, может, это забавляло его, может, просто льстило ему, не знаю. Но даже сейчас я злюсь на Алёшу и завожусь как тогда, когда он звонил мне в дверь без всякого предупреждения о своем приходе, будто бы знал, что его преданная Люба ждет его, никуда не отходит из дома и никого не принимает, кроме него.
Не смотря ни на что, Алексей оказался хорошим учителем манипуляций чувствами, управлением и контролем собственных эмоций. Спасибо, дорогой. Жаль, что ты не слышишь моей благодарности.
Мне необходимо налить себе коньяку и почтить твою светлую память. Иногда я сильно жалею, что ты мертв, и поэтому не могу на тебе тренироваться. Теперь приходиться выискивать другие жертвы, они не такие изысканные и не обладают многими твоими достоинствами. Я, наверное, вместе с тобою похоронила свою способность любить. Правда, ты никогда не верил, что я тебя любила, потому что любящие люди не могут причинить вред объекту своей любви. Что же на самом деле заставляло тебя приходить ко мне и мучить меня? А вдруг я ошиблась, и ты просто ждал, когда я стану достойной тебя?
Коньяк начинал действовать, надо как-то развеяться, но идти никуда не хочется, видно я отвыкла отдыхать и расслабляться, так как последние годы своей молодости провела в ожидании, под собственным домашним арестом.
Так вот мой план, Гришенька! Я постараюсь вырастить тебя, то есть сделать тебя достойным меня, поэтому ты должен пострадать также как я, а в итоге стать убийцей, но не меня, нет. Я пойду дальше Алексея, я натолкну тебя на убийство своего, пока еще дорогого прошлого. Во мне всегда жили демоны, я этим не горжусь, потому, что плачу каждую свою минуту жизни, так как они съедают меня изнутри и заставляют желать жить и надеяться на счастье, несмотря на то, что в душе моей лежит тяжелым булыжником грех.