Поэма сказка

/ПУТЬ К ПРЕСТОЛУ ИЛИ КОЕ-ЧТО
НА СЕКСУАЛЬНО-ПОЛЕТИЧЕСКУЮ ТЕМУ./

Умом особым не страдая,
зато папашей обладая,
зато на зависть молодая,
зато фигуркою сильна,
во всем примерная девица
она приехала в столицу-
учиться думала она!
Её Раисой величали...
Но было это все вначале.
Теперь корона у нее!
Теперь послы ей тянут лапы,
и жопы рвут от злости бабы
и целовать готов Нью-Йорк!
Любая ****ь имеет мненье
насчет ее происхожденья-
вот,мол,Махмудовна она!

Шу-шу идет по уголочкам,
едва ль не брежневскою дочкой
ее признала вся страна!
Но я однако же оталекся,
царицей нынешней увлекся-
что за походка,что за взгляд!
...в те дни же были только ножки
и грудь встоячку,но не трожьте!
То было много лет назад...
Любой расскажет вам,потужась,
что было у нее три мужа-
не верь завистникам,страна!
Была ее пиписька целой.
Она без удержу хотела,
но есть ли в том ее вина?
Раиса-Рая,свет-девица!
В Москву приехала учиться,
но до учебы ли ей-ах!
Коль мужики ночами снятся?
Недолго,право,обосраться,
когда свербит во всех местах!
Проблемка сложная не очень-
вокруг,известно, тоже хочут,
а уж студентам только дай!
Но не такая наша Рая,
пришла в Москву из чудо-края,
там в школе дали ей медаль.
А кроме этого девица
имела тайную мыслицу-
ее,как кошка,стерегла!
Мелькнуть,хоть раз,в телеэкране.
Давать какому-нибудь Ване
она,понятно,не могла.
Её тянуло не к артистам,
её тянуло к активистам,
хоть те и были неказисты,
зато при галстуках всегда.
Зато с трибун кричали бойко,
и смутно слово "Перестройка"
в ней родилось уже тогда.
И между ног рукою гладя,
в окно на звезды томно глядя,
она кончала оттого,
что видела себя то в ЗИМе,
то среди слуг в спецмагазине...
И лишь не видела ЕГО!
ЕГО! Который станет мужем!
Который и жару,и в стужу
её от бед убережот.
Он будет кем-то из начальства,
в постели шустрый без нахальства,
но,если надо,и прижмет.
Вздыхала бедная Раиска
и все водила по пипиське.
Сказать по правде,ей немножко
уж приглянулся паренек...
Вздохнет-и со спины на бок!
И все глядит,глядит в окошко.
Из комсомольского актива,
хоть сердцем мягок,но ретивый,
Лукьянов звался парень тот.
Носился пулей в коридорах
всегда с бумагами,в которых
он комсомольский вел учет.
Был у Лукьянова дружок-
Михайло-лидер и божок!
У комсомольцев секретарь.
Всегда в постиранных носках,
при галстуках,как при тисках,
и не сказать,чтобы бездарь.
Хоть был он щибзиком,но важным!
И все считали,что отважным
он в комсомольских был делах.
Все девочки вздыхали-ах!
Но Рае он не приглянулся,
хоть Миша к ней всегда тянулся
с огнем тинственным в глазах,
Он лысоват был,как старик,
с пятном на лбу,как материк.
И Рая не вздыхала-ах!
Но как-то пьянка шла в обьщаге,
все нажрались-почти пишали!
А Миша Раечку на кухне
зажал-не перни и не ухни!
Почти в трусы залез рукою,
она уж обняла ногою
его,доверившись судьбе...
Но тут на грех зашел лукьянов-
мочой облитый,в сиську пьяный,
сказал лишь:"Ничего себе..."
Михайло дал ему по жопе
Лукьянов признес лишь"Опа!"
И побежал,упав в сортир.
А Миша с Раей повздыхали,
умерив пылкое дыханье-
Как тяжело жить без квартир!
Потом Лукьянов на ячейке
еще раз получил по шейке,
но только письменно уже.
Наедене от "ковалера"
услышал,что не зреть карьеры
ему,как собственных ушей.
Не знаю дальше где все были,
но только трубы затрубили,
что Мишка с Райкою сошлись1
Опять в обьщаге все гуляли,
опять перепились,блевали,
а рано утром разошлись...
Что было после вам известно
и может быть,не интересно!
Он вьехал в ставропольский край.
Вовсю гудела партработа,
там было то-то и не то-то,
и было много всяких Рай...
Один кореец ведал с болью,
что крали хлопок в Ставрополье
и продовали или жгли.
Ушами Миша там не хлопал,
он брал деньжата с них за хлопок.
Ну,в обьщем,жили,как могли...
Но не забыв свои надежды
и как-то утром все одежды
с себя презрительно сорвав,
сказала Рая: "Я царица!"
Сказала:"Поезжай в столицу!"
Сказала:"Миша,ты не прав!"
и вот они уже в столице.
И вот она уже царица!
И вот гуляют уж в Кремле.
Упрямые великороссы
оставте глупые вопросы,
что,есть,мол,правда на земле.
Они творили перестройку
и чуть не погубили Борьку,
и как-то раз я как поэт,
был выэван к Рае КГБистом,
а там молчал,хоть и речистый,
и слушал я такой совет:
"Руслан,я вовсе не в обиде
за то,что ты в постыдном виде
меня изобразить был рад...
Но ты ж не спал со мной в постели-
что ж языком молоть,Емеля?
Ты мой при всех позоришь зад!
Пусть процветает твой Арбат,
но процветает пусть на деле,
своим законом,изнутри...
Теперь тебе я,как царица,
повеливаю удалиться...
Иди! И правду говори!

1990 г