Электричка на Танаис... или люди съезжают с дач

Дом дощатый, скрипучий - скандальных поэтов,
Полустанок, где ясно цветет бузина...
(Геннадий Жуков)

       Люди съезжают с дач. Привычно сетуя на воскресные пробки, уравнявшие в правах запорожцы и мерседесы, тянуться вереницей по загородному шоссе разномастные автомобили. Томятся под гнетом так и не вызревшие помидоры и горделиво торчат повсюду струпья укропа.
       Люди съезжают с дач - в самое красивое время года. Когда только и следует, возможно, оставаться с природой наедине, вдыхать ее зрелость и наслаждаться усталостью мира.
       И вряд ли дано мне однажды осмыслить такое привычное для столичной жизни явление. Каждую пятницу стар и млад устремляются за сотни километров, дабы к понедельнику, окрепшими от беспробудного пьянства и сельскохозяйственных работ, проделать тот же путь обратно к дому - по зову ли сердца, или просто для того, чтобы вернуться.
       Цикл этот вполне динамичен и, по большому счету, объясним. Но в середине октября люди, почему-то, съезжают с дач. И это ни в коей мере не означает, что дачи зимой пустуют. Как же?! - а бочковые помидоры, а квашенная капуста с поздними яблоками. А варенье, количество которого растет из года в год, и нынешнее непременно засахариться, как и предыдущее, потому что такого количества варенья съесть невозможно. Нет, дачи зимой не пустуют, просто в октябре - люди съезжают с дач.
       В этом процессе нет совокупности действий, сопровождающих любое стремление к заданной цели. Напротив, все это больше напоминает то необъяснимое состояние, которое предшествует наступлению Нового Года, или Дня Рождения. Быть может, так и выглядит защитная реакция человека, живущего в Мегаполисе. Ведь люди съезжают с дач - только в Москву.
В провинции, представьте, все иначе. Дача в провинции непременно должна быть вблизи водоема, и желательно - в Центре города, в крайнем случае - в престижном районе на окраине. А то, что не удовлетворяет настоящим требованиям, называется попросту садовым участком.
       Встречаются также несчастные обладатели "домика в деревне", который - и продать жалко, и ездить немыслимо далеко - сорок минут в электричке! Домик в деревне. Эдакую роскошь может себе позволить разве что поэт или художник. Тишина, уют. Опять же - от знакомых, порой через чур навязчивых - подальше. Картошечку весной покидал в землю (все равно - депрессия), и весь год никаких вам забот о хлебе насущном. Твори - не хочу!
       Только вот, задумает иной раз поэт сонет написать. Зажжет свечу в летнем домике, а кто-нибудь так и норовит заглянуть на этот огонек. В гости, так сказать, в сво-бодное от "ничего не деланья" время. Вроде бы как - мимо проходил. И бежит поэт из собственного дома - на курган, на волю. Да только и там его отыскать не трудно. Вокруг него травы светятся. Так и тянется люд, виноватый и растерянный, на свет этот. И не обязательно в пятницу или воскресенье. Можно и в понедельник случайно оказаться вблизи вокзала и обнаружить, что электричка на Танаис вот-вот отходит, и что денег на бутылку портвейна и банку тушенки как раз хватает. Можно и в понедельник обнаружить себя совершенно потерянным в маленьком южном городе, ставшем неожиданно тесным, как некогда - детская пижама.
       И не важно, в какой день тебе захочется бросить все, особенно если нечего уже бросать, и рвануть на раскопки древнего города, где непременно найдется какой-никакой великий русский поэт и за бутылкой дешевого крепленого - напишет свое нетленное "Та'наис, Тана'ис, Танаи'с..." И ты окажешься первым, кто это услышит. И ты будешь единственным свидетелем того, как это было. И это будет последним, что ты забудешь, блуждая по лабиринтам Московского метро, пытаясь - в который раз - не проехать свою остановку.
       Потому что люди съезжают с дач - только в Москву.

08 октября 1998 г.