Пустота

На дне китайской чашки белого прозрачного фарфора
орнамент тает заповедного грядущего невнятный.
Как ни стараюсь – страшно мне от мрачного узора
немого таинства кофейной гущи ароматной.

Она блестит, сияет, слепит, режет… где ж разгадка?
Не это ль Мандрагоры окаянные зверьки-цветы?!
Сплелись отчаянно, нелепо и враждебно как-то
две ветки - корни Инь и Ян… наверно, - Я и Ты.

И разум вдруг пронзили отголоски старого поверья…
Борхес Луис, скажите, как напасть мне пережить?!
Спрутом скрутили нас полоски смрадного растенья.
В руке дрожит: “помиловать нельзя казнить”…

Зачем прельстилась этикеткой “ПрестижЕ” ярко-зелёной?
Зачем подаренный сервиз стоял в тиши так безучастно?
Ведь я всегда любила крепкий свежий чай с лимоном,
заваренный в традициях огня души и страсти…

А корни, головы склонив, сурового вердикта ожидали.
Позвольте узел разрубить… такой любви не жаль мне.
Давно ж вы знали, бедолаги, что взросли под плахой…
но продолжали умолять, вопить неистово и плакать…

-----
Стою одна… в агонии… в удушье…
со дна смываю алой кровью гущу…
От чувств – мельчайшие осколки.
От чашки – пустота на полке.