ремарка 3. аргентина

Когда для прохладной, только что пронесенной по улице литографии не находится места, кроме как на батарее, это шелестит над тобой фольгой проходящих секунд, пока, наконец, эта литография по мановению твоей руки не взлетает с радиатора, оказываясь в несвежих объятиях лежащих на кушетке вещей. Следом за ней отправляются все неотложно-визжащие дела, а ты глотаешь из пакета апельсиновый сок, похожий на лучи аргентинского солнца.
Говорят, что грустят из-за выдуманных - книжных - трагедий только бездельники, оправдывающиеся высокими фразами, и сентиментальные дуры, которым в своей жизни недостает эмоций; "идите к черту!", и передо мной беззастенчиво располагается Кортасар.
Иногда скука похожа на стеклянные стены вокруг тебя, изученные, как за время долгого заключения. Беё в них руками, разбивай вдребезги - соседствующие лишь посмотрят с недоумением; хотя кому уж, как не им, знать, что нельзя молчать, когда нужно веселиться своей безудержной чуши, оглушать хоть одним словом, когда дыхание уступает дорогу пульсу.
Та-дам. Та-дам. Та-дам. Во сколько поезд из Мехико?

И, если останется еще хотя бы пара сюрпризов, через пару недель мы пересечем границу Аргентины; если будет рядом хоть один человек, способный сказать мне: "выдыхай"