Прощание Франсуа Вийона

Париж продрог. Стучат в ознобе стены
Домов и лавок. Даже Монфокон,
Закрывший тушею своею половину Сены,
Подтягивает вслед за узниками стон.
Метелью взорвана рождественская ночь
И волчий вой ее ножами добивает.
Дышать и жить совсем уже невмочь,
Продрогло сердце, разум чуть мерцает.
На улицах ни зги и ни души.
Париж затих в обьятьях непогоды.
В “Сосновой шишке”, в закутке тиши,
Освещены огнями каменные своды.
Вийон - поэт, магистр и вор -
С Парижем отмечает расставанье.
Последний тост, последний спор,
Насколько справедливо наказанье.
Друзья уныло веселятся.
Вийон глотает боль с вином.
Напрасно шлюхи к ним ластятся -
У них все мысли об ином.
Встает Вийон, рукой уже нетрезвой
Бокал с вином он поднял и глядит
В глаза друзей, прелестниц слишком резвых,
Немного помолчал и, задыхаясь, говорит:
-Друзья! Сегодня я прощаюсь с вами.
Бог знает, суждена ль нам встреча вновь.
Быть может, сгину я за дальними лесами.
Быть может, за морем пролью я кровь.
А вы в чудачествах свой век пройдете
И, если не развяжется язык,
Благополучно дома вы умрете,
Не встретив ни петлю, ни волчий клык.
Мы будем с вами пить и веселиться
Всю эту ночку напролет
И до утра к нам будут в дверь ломиться
Моя судьба и ветров хоровод.
Я потерял счет правдам и неправдам.
В душе смешались зло с добром.
За зло три раза был оправдан,
За доброту отмечен тысячным клеймом.
Я верил всем, себе не доверяя
И понял всех, запутавшись в себе.
Мне не нужны, как всем, красоты рая,
Но счастья, как и все, хочу в своей судьбе.
Будь прокляты попы, любовь и эта ночь,
Надежда, вера, радость и спасенье!
И сколько истин - все идите прочь,
Но с ними сгинь и ты - мое сомненье!
И если этот мрак дано мне пережить,
Во мраке будущих моих скитаний,
Клянусь всех вас не позабыть,
Виновники моих терзаний.
Тебя, Катрин, что ангелов прекрасней.
Хотя душа черна, как сковородки дно.
Твой грех ... он всех грехов ужасней...
Я ждал любви, ты принесла страдание одно.
Тебя, епископ, злой и своенравный,
Что ласкою своей мне тело погубил.
Тебя, мой принц, с богами равный
В стихах, коварстве... Как же я любил!
Всех тех, кого судьба мне посылала,
Кто через душу шел мне напролом.
Какою страстью вся душа пылала!
И как она мертва сейчас! Так старый дом,
Покинутый людьми, их горем и страданьем,
Весельем, радостью и буйствами страстей,
Еще стоит, но в целом мирозданьи
Нет ничего уже его мертвей.
И все ж, друзья, хочу оставить вам завет.
Скорее забывайте беды и несчастья.
Другого мира не было и нет,
Где было б столько солнца и ненастья.
Не бойтесь, я не еретик
И на костер с собой не приглашаю.
Что наша жизнь? - всего лишь миг,
Двор постоялый на дороге к раю.
Иль к аду. Это как кому.
Но, учит церковь нас святая,
Там будет все иначе потому,
Что попадет туда душа, не плоть живая.
И что ей делать, плоти грешной,
Там, где не выживет и тень,
Там, где добро иль зло безбрежны,
Где бесконечны ночь иль день?!
Поймите вы, там будет все иное.
Иные солнце, небо, лес, Париж.
Там небо майское не полыхнет грозою.
Над рыцарским романом там не посидишь.
Добро иль зло, мрак или свет -
Вот все, что ждет там человека,
Примите ж, наконец, вы мой совет
Жить радуясь до завершенья века.
Я ж жизнь люблю безмерно, безгранично,
Как любят первую любовь,
Когда вдруг сердце бьется непривычно
И бешено несется в жилах кровь.
Люблю цветок, росой умытый,
И птичий гомон по весне.
Оконное стекло, узорами зимы расшитое
И желтый лес в его печальном сне.
Я обожаю листьев тихий шепот,
И теплый свет заката над рекой,
И тающих сугробов недовольный ропот,
И дождь с его щемящею тоской.
Люблю работу до седьмого пота,
Люблю, когда от напряжения пылает голова,
И мысль в своем стремительном полете
На лист бросает точные слова.
Задыхаюсь от волненья, встретив
Чистоту и ласку женских глаз,
И готов смотреть, когда играют дети,
Миллионы, миллиарды раз.
Люблю Марго, когда от неги обессилев,
Лежит тихонько на плече моем
И звезды глаз ее лучисто-синих
Задумались о чем-то о своем.
Все люблю я в этом мире,
Рад всему и верую в любовь.
Мило все моей душе и лире,
И что было, и что будет вновь.
Нет, не устану этот мир любить
И не поддамся я благим нравоученьям.
Я ухожу в безвестность, может быть,
Но я иду навстречу наслажденьям...
Улыбка боли по лицу скользнула.
Вийон закашлялся, махнув рукой.
Пети-Марго к нему прильнула,
От взглядов заслонив собой.
И до утра гуляла братия шальная.
Топя в вине и радость, и печаль.
Так пролетела ночь святая и больная.
Кого жалеть, коль ничего не жаль!
Рассвет морозный и туманный
Как облаком Париж укрыл.
Поэт, оставив Град Обетованный,
Рекою времени в Бессмертие поплыл.