Воспоминание о недавнем Элии Лаодике

       Юной Элии Лаодике, похороненной
       в пристенном склепе Херсонеса в
       начале нашей эры посвящаю

Среди природы девственной и дикой,
Среди камней, разбросанных судьбой,
В движениях туники голубой
Ты мне приснился, образ Лаодики.

Ты прижимала трепетные розы,
Веленьем сердца срезанные в ночь…
Всё это повторяется точь-в-точь,
И даже эти чувственные грёзы.

Я – раб любви, прикованный цепями
Ко мраку серых херсонесских стен,
Скрывающих запущенность и тлен
И глухо обживаемых тенями.

Я выкрал образ из глубин столетий,
В него пытался дважды жизнь вдохнуть…
Но тщетно всё, о, если б кто-нибудь
Об этом деликатно мне заметил!

Безумной беззащитности порывы,
Обеты, слёзы, горестный туман…
И вновь я обнимаю милый стан
Над самой кромкою бесстыдного обрыва.

Кроша судьбу подошвами сандалий
И сознавая: берег пуст и дик,
Водил всё новых, новых Лаодик,
Как думал я, в заоблачные дали.

Теперь я понимаю: жил сравненьем
Округлостей непознанной души,
Я жить спешил, я сравнивать спешил,
Но поперхнулся чувственным забвеньем…

Зачем меня вы, боги – олимпийцы
Решили так внезапно наказать
Необратимостью, невозвращеньем вспять?
О, это - груз пассивного убийцы!..

Безумный! Очищаясь прегрешеньем,
Я искренне терял своих друзей,
Но, посещая сонный Колизей,
Я исполнялся утренним решеньем.

О, Лаодика, краткий миг надежды,
Ты подарила мне глубокий сон!
Но слишком благодарным вышел он
Над грудой резко сброшенной одежды.

И слишком кратким… Вот она – расплата
За вторгнутость в пространства тишины,
Которые защиты лишены…
За хладнокровность Понтия Пилата!

07 июля 1990 года, Херсонес, Харьковская археологическая экспедиция, Веранда