Память
Я проснулся сегодня,разбуженный в сумерках боем,
В тишине гробовой задрожавшей рукой прикурил,
Рядом бродит Полкан,нам не спится сегодня обоим,
Видно,чует грозу,вот улёгся у ног,заскулил.
Пусть не видят глаза,память краски оставила сердцу,
Пусть за злой паутиной морщин время скрыло лицо,
Вновь холодный металл орденов мне напомнит Победу,
И пробитые пулями письма погибших бойцов.
А тогда,в 41-ом,в ходу были чёрные шали,
И недобрый закат всё казался нам серо-стальным,
Женский слушая плач,пацаны на перронах стояли-
Мы стояли,обняв матерей под дождём проливным.
Шли на Запад войска,шли,на стыках стуча,эшелоны,
Шли до неба завесы из бомбовых штор в стороне.
Нас крестили огнём раскрестовые эти вороны,
И сестрёнка рыдала над телом боёца в тишине.
В 43-ем,весной,помнишь,Лёшка,попали в кольцо мы,
Зеленела вокруг уцелевшая чудом трава,
Всё так просто:”Ни шагу назад!Экономить патроны!”
А на нас эти звери пошли,закатав рукава.
А на нас эти сволочи шли,с перепоя шатаясь,
Здесь когда-то по лугу я бегал мальчишкой босым.
Триста душ в полный рост поднялись,хохоча и ругаясь,
И блестели на солнышке,снятые с трупов часы.
Помню я,как последний патрон выбил спесь у фашиста,
Помню,Сашка Ефремов с гранатой рванулся под танк,
В рукопашном,жестоком бою полегли коммунисты,
Но из чёрных мундиров никто не ушёл просто так.
Сколько лет утекло с той поры,только слабые нервы
Всё дают себя знать,всё шалят каждый день,каждый год:
Я опять молодой,и опять на дворе сорок первый
Вновь проломит двадцатой весной окровавленный лёд.
МАРТ-АПРЕЛЬ 1990 года.
Свидетельство о публикации №108040600571