***

Он смотрит на меня в упор
Большими черными глазами,
И кровь струится по щеке,
Мешаясь с детскими слезами.
Я не сестра ему, не мать,
Что мне сказать ему, не знаю,
И потому, прикрыв глаза,
Его я молча обнимаю…
Хотелось бы пообещать:
«Прошло, войны не будет снова…».
Но не имею права лгать.
«Мужайся!» — нет другого слова.
Прости, малыш, им наплевать,
Что мать тебя рожала в муках
И у груди тебя держа,
Мечтала так же нянчить внуков.
Кто захотел, кто сделал так,
Чтоб он без матери остался,
Без детства, дома и семьи?
Кто захотел, чтоб он скитался?
Ответьте мне, при чем здесь он?
Кто разрешил, кто дал вам право?
Или уж так заведено:
У нас расправа за расправой?..
Он спит на койке у окна,
Укрытый старой телогрейкой.
Слеза застыла на щеке
Над толстой пластырной наклейкой.
В ушах какой-то странный звон,
То плачем кажется, то смехом…
То боль его звучит во мне
Протяжным, бесконечным эхом.