Жаркий июль

Жаркий, душный июль. Конечная троллейбуса девятого маршрута. Конец смены. Люди, после работы спешили одновременно из нескольких проходных крупных предприятий, а также с пригородной электрички. Пассажиры, торопились в подъехавший пустой транспорт. Толпа увлекла с собой, спокойно идущую мимо, молодую женщину.

- Куда вы меня тащите! Пустите! Мне совсем в другую сторону надо! – возмущалась Валерия. Сопротивляться было поздно. Она зацепилась каблуком за ступеньку, а за пакет её тянули дальше и протолкнули в самую середину троллейбуса.
«Какая же я неудачница, - негодовала про себя Лера, - ну, вот оторвали ручку у пакета, в придачу оторвался каблук босоножки. Где он там? Из-за этого так неудобно стоять на одной ноге. – Ну, почему мне не везёт в последнее время. Вот куда я сейчас еду, зачем? Какая я раззява, - и у неё навернулись слёзы, - пихаются со всех сторон. Что за идиот уперся сзади чемоданом, прилип к спине, не вдохнуть, не выдохнуть. И пахнет как-то странно печёным. Повар, наверное. А меня муж бросил, - вспомнилось Валерии, - паразит ушёл к Соньке, на её стряпню позарился, пирожков захотелось. Я ведь не только пирожки, яичницу-то путью не могу приготовить - пригорает, салат и тот порезать для меня проблема. Вот он путь к счастью: через желудок мужчины, оказывается, лежит.» - Она рассуждала, жалея себя в этот злосчастный момент. – Вон та женщина, она-то, наверное, умеет печь пирожки. Растопырилась, как наседка: «Осторожно, помидоры раздавите!» Пожалуй, вылезет из этого троллейбуса с томатным соусом, - и Валерия представила себе эту картину. - Никак для мужика своего старается. Ну, почему я свою жизнь устроить не могу. – И она со всей злостью пнула босоножкой без каблука мужчину с чемоданом, прилипшего к ней сзади. – Да подвиньтесь же вы, наконец, мне так стоять неудобно! Как бегемоты! И толкаются, и толкаются. Сколько вас тут понабилось! Как огурцы в бочке! Остановок через пять усолитесь, огурчики. И вдобавок сваритесь. Жарища, как в преисподней, - бубнила Лера.

Никто из пассажиров на первой остановке выходить не стал, вдавилось ещё трое подвыпивших парней.
- Куда вы лезете, дьяволы, и так дышать нечем? – рассерженно забрюзжала зажатая бабка, с корзинкой, - молодые, могли бы и пешочком пройтись.
- Тётка, а тебе, чо, тесно, что ли, али дышать нечем, щас выдавим и гуляй по холодку! – отреагировала молодёжь. – Бабка притихла.
В этой липкой духоте Лера, отвлеклась от своих мыслей, переключив внимание на нагло втиснувшихся парней.
- Молодые люди, как вы со старшими разговариваете, - вступился за старуху мужчина, слегка «под градусом».
- А ты, батя, стоишь крепко, ну и стой, а то щас вынесем, - протискиваясь вглубь салона, пригрозили пацаны, и остановились возле Валерии.

В это самое время троллейбус сделал вираж на перекрёстке. Парни навалились на Леру.
- Ребята, что вы на меня падаете, за поручни держитесь! – возмутилась женщина.
- А ты радуйся, пока на тебя падают. Возмущаться будешь, когда на тебя перестанут падать, – заржали вошедшие, и развязно ей подмигнули.
«Вот они современные кавалеры, - констатировала про себя Лера, - разве среди них найдёшь себе нового мужа». В голове тотчас всплыли картины знаков внимания коллег по работе. В конце смены набивался в провожатые Пётр Матвеевич. И чего постеснялась, дурище. Подумаешь – лысина. Зато у него, такой уютненький «Деоматис». Теперь приходится терпеть вот «этого» потного с чемоданом.

И Лера опять его толкнула, даже захотелось ущипнуть от обиды. - Небось, с электрички к любимой жене едет. Потом она вспомнила, как за обедом, к ней за столик галантно подсел начальник отдела Арсений Аркадьевич, и предложил: «Валерия Львовна, а не желаете, сегодня вечерок скоротать в «кафешке», я бы охотно составил вам компанию». Но я не терплю курящих. А он с трубкой как с пустышкой даже на работе не расстаётся. Тоже мне Шерлок Холмс! А с другой стороны, - пожалела она себя - посиживала бы я сейчас в новеньком «шевроле», пусть бы коптил, один раз можно и потерпеть. Какая же я нерешительная.

На третьей остановке пассажиров не убавилось. Троллейбус резко тронулся, и мужчина ещё сильнее навалился на Леру, угол чемодана нажал Валерии на коленку.
- Мужчина, вы меня совсем задавили своим чемоданом, - отчаянно завопила пострадавшая, но толстяк только что-то промычал в ответ и никаких действий не предпринял.

- Мужчина, да отодвиньтесь же, в конце концов. Наш общий пот течёт по моей спине. Ну, имейте совесть, выпустите меня отсюда, ну, дайте же мне выйти, ради бога, – застонала сквозь зубы женщина, изнуренная духотой, - нет, это уже сверх всякого неприличия. Я стою практически на одной ноге. Я сейчас кричать буду.

- «Автовокзал», - неожиданно объявил водитель транспорта. Народ активно выжимался из дверей, как паста из тюбика и втекал плотным потоком в арку, ведущую в направлении автовокзала. Наконец-то Лера освободилась от вынужденного заточения. Её взгляд остановился на старой скамейке у «Пельменной». Изнеможённая пассажирка доковыляла до неё. Присев на скамью, она разглядывала порванный пакет и сломанную босоножку, раздумывая, куда и как двигаться дальше… Вспомнилось, как здесь, на этой самой скамейке она впервые познакомилась с Германом.

Неожиданно кто-то тронул её за плечо, она обомлела от увиденного, и громко воскликнула:
- Это ты…, это ты, - изумлённо округлились Лерины глаза, - ты задавил меня своим сундучищем, - кипела она от негодования:
- Откуда ты взялся и почему так растолстел? Да ты… ты…, - она не могла говорить, дав волю слезам.
- Понимаешь, Лерочка, я ушёл от Сони. Она пустая и глупая, и ничего не умеет готовить. Она меня обманула. Пирожки Соня заказывала в ресторане. Послушай, Лерочка, я сам научился готовить. Хочешь, мы сейчас пойдём, и я тебя угощу своими пирожками, – волнуясь, объяснялся Герман. – Прости, дорогая, меня самого так припёрли в троллейбусе, не повернуться. А когда услышал твой голос, всё во мне замерло.

Они смотрели некоторое время, молча, друг на друга и… засмеялись.
Потом Валерия отдала пакет Герману и разулась. Взяла под руку своего мужа, и, проходя мимо урны, грациозным жестом запустила в неё злосчастные босоножки.

В этот момент она дала себе слово: научиться печь пирожки.
2-3 октября 2009 год г. Владимир