Острожник. Поэма

       I.

Ночью гром гремел раскато
И с зимы всё пролилось.
Но теперь в лесу лохматом
Утро раннее взялось.
На болоте мох меняет
Малахитную красу
И росянка выпускает
Сладкосмертную росу.
Ночью не летела птица,
Лес весенний не дышал,
А теперь заря зиждится
И течёт по камышам.

Первый дождь в начале лета
Лёг туманом у реки.
На рыбалку в час рассвета
Выходили рыбаки.
Кто с сетями, кто с удами,
А кто с острой острогой,
Со бреднями, с неводами
От реки забрать удой.
Вот собрались всей деревней
На Карасьевой косе
И вздохнул дедуля древний:
«Мужики! Кажися все…

Вы, которые с удами,
Разбредайтесь над рекой.
Каждый пусть найдёт по яме,
Иль препоне по другой.
Там щучиха особливо
На воде мухлюет дрожь.
И вот это будет диво,
Коль мешка не принесёшь.
Кто с бреднями, неводами
И сетями всех мастей,
Оставайтесь, братцы, с нами
На облаву карасей.

Кто же вышел с острогою
Этим утром налегке,
Пусть не мешкает ногою –
Путь-дорога по реке.
Вы уйдите за вертепы,
За медвежий, волчий брод,
Там увидите свирепый
Акулин-Водоворот.
Там, трезубьи мои войны,
Звук не мучает кадык.
Сом с налимом спят спокойно,
Не тревожа гладь воды.
Всё. Поклон оставив Богу,
У кого душа чиста, -
Кто на месте, кто – в дорогу:
Ни чешуйки, ни хвоста!»

Кончил старец, плюнул в воду,
И плевок смыл ток реки.
От Карасьевого броду
Разбредались рыбаки.


       II.

На баркасе пять уплыли,
Шесть – остались на мели.
Три острожника уныло
По течению брели.
Вышел вот один на отмель,
Поднимая ила взвесь.
От плеча он пику отнял:
«Буду бить сегодня здесь.
Мы в запруднике невидном –
Это я вам руку дам.
И приспело ли ходить нам
На кулички ко чертям?

Ты, Иван, вставай поодаль,
Ну а ты – давай ко мне.
Посчитай, улов свой отдал –
Сколько их, чертей, на дне!»
Встал Иван поодаль. Диво! –
От кустов и до кустов
Все весенние разливы
Аж кишили от хвостов!
Заводь уж Иван приметил;
Первый – сел на берегу.
Но сказал острожец третий:
«Я острожить не могу.

Жизнь живу за всеми слепо,
Пока зов не позовёт:
Я пойду искать свирепый
Акулин-Водоворот».
«Ты рехнулся что ли спьяну?
Там же нечисть вся живёт!
По летам искать – так рано
Акулин–Водоворот!»
«Нет, братухи! Мочи нету!
И решимость в сердце – твердь!
Я ищу, скажите Деду,
Акулиний водоверть!»



Так ушёл мужик по сплаву,
Крепко стиснув кулаки.
Порыбачили на славу –
Собирались рыбаки.


       III.

…Шесть часов он плёлся с лишком.
Уж седьмой водоворот.
Смотрит: косолапый мишка
По воде, как гусь идёт.
Встал, не сделавши и шага,
Широко разинув рот.
Но потом смекнул бродяга:
«Стало быть, медвежий брод».
…Смотрит – кровь на водной толще
И от шерсти клок плывёт:
«Нет сомнений моих больше,
Где-то рядом волчий брод».

…Видит он чернейший омут,
А над ним разинул рот
Ужасающий, огромный
Акулин-Водоворот.
На версту зверь не подходит,
Близко птица не летит,
В жерле реку кругом водит,
Бездна чёрная горит.
…И сказал, глазам не веря:
«Отыскал я рок свой днесь –
Острогу воткнул он в берег –
Буду бить сегодня здесь».

Лишь приметила налима
Его острая игла,
Возле ног у брега мимо
Змейка тонкая плыла.
Тут трезубец стрельнул строго.
Пеленой поднялся ил.
Гад завился по остроге
И в запястье укусил.
Холодел и трясся мелко
И кривила боль руки.
Быстро уплывала змейка
По течению реки.

«Уж зелёный, иль гадюка?
Так не скажешь – уплыла…
Я пойду и посмотрю-ка,
Ядовитая ль была?
И ушёл, копьё оставив,
На помин своей души…
И опал, шепнувши: «Давит…»
В ледяные камыши…
…Жёлтым маслом в сковородке
Месяц лил на длань реки…
Опрокинув стопку водки,
Расходились рыбаки…