Журфак-10-11. Валентин Портас

Молдова – родина моя.
Кто в мире знает Редю-Маре?
Село, моей судьбы маяк –
Меня там в люди принимали

В пятидесятом, в октябре,
Тринадцатого... В сельсовете
Решили: за мое антре
В сообщество они в ответе –

И несчастливое число
Из метрики моей убрали.
Дед Вася, поострив стило,
Писал мне метрику. Едва ли

Еще в стране хоть кто-нибудь,
Как он способен так изящно
Писать и ровно? Нет, забудь!
Открою вам секрет готовно:

Дед у Буденного служил
Армейским писарем. Неслабо?
Искусством тонким дорожил
Каллиграфическим. Ни «шкрабы»

Так не умели выводить
Штрихи с нажимом, без нажима...
Ни мне вовек не повторить...
Роскошно и невыразимо

Красиво. С этой стороны
Бабуля с именем Мария –
Домохозяйка, чьи ценны
Труды по дому и усилья...
 
Дед Вася... Я до сей поры
Своим свидетельством любуюсь...
Такие разные дары
От Бога... К Богу адресуюсь

С молитвой, чтобы сохранил
Всех дорогих моих и близких,
До срока маму не казнил
И папу... Странные изыски

Порой бывают у судьбы.
Фамилия у мамы – Гоголь.
И шуточек над ней клубы
Всю жизнь стояли. Каждый вдоволь

Свое смехачество острил...
А дед Фома Трофимыч Гоголь?
Едва ли кто над ним дурил –
В селении неумных много ль,

Чтоб уважаемого злить?
Фома – зажиточный крестьянин,
Степенный, мудрый... Лишь хвалить
За щедрость: раздавал горстями

Он деньги тем, кто бедовал, --
Могли Фому односельчане...
Но, правда, наступил провал,
Когда Советы раскачали

Старинный правильный уклад.
Ну, это каждому известно.
Дед выжил в той беде – и рад.
Хоть разорен, но выжил... Лестно

Иметь в предтечах двух дедов.
По справедливости гордиться
Такими можно – и готов
Их восхвалить – и похвалиться...

Фома из Воронкова. Там
И бабушка по маме Анна,
Свободу творческим мечтам,
Ковры творила самотканно –

Челнок летал в ее руках...
Сама окрашивала нити...
Ковры выходят – только ах!
Вы не стеснятесь, заходите

На это чудо поглядеть.
Божничка в ярких полотенцах.
Ей стоит только захотеть –
И всюду в доме, даже в сенцах

Дорожки выделки ее
И круглые, что у порога,
Цветные коврики... Житье
Украшено во славу Бога,

Чьим даром вознаграждена.
Из Воронкова же и мама.
В том доме и зимой весна
Сражалась с холодом упрямо.

А маму Верою зовут
Фоминичною первоклашки.
От мамы откровенья ждут...
Порой занятья с ними тяжки...

О Редю-Маре что сказать?
Большой – по русски – Перелесок
На севере Молдовы... Знать
Не знаете? Ну, что ж, довесок

Полезных знаний вам сейчас
Добавлю – может пригодиться –
О том селе, где мне как раз
И получилось появиться

На свет... Хорошее село,
Красивое – в садах веселых.
Над садом солнышко взошло –
Для малыша приятный сполох,

Дарящий доброе тепло.
У Редю-Маре речка Реут
Берет исток. Она зело
Чиста и рыбна... В гости едут

В село туристы отдохнуть
Из Бельц, сорок и Кишинева
По автостраде, что ничуть
Не хуже европейских – слово!

На трассе -- Бельцы – Черновцы –
На жел.дороге – полустанок
Верстах в семи. На голубцы
К нам приезжайте спозаранок –

Растет здесь чудный виноград –
И голубцы в его листочки
Хозяйки завернут – отпад!
Поспорим – съестся все до точки –

И будете еще просить...
А впрочем, мамалыгу с брынзой
Нельзя за скобки выносить
Плюс помидор, огурчик сизый,

Лучок! Покрошены в салат
С подсолнечным духмяным маслом...
Такая трапеза – обряд
Гостеприимста – и ни в малом

Здесь не отступят от него,
Друзей усердно угощая:
Свое вино, а от него
Мыслишка, что не надо рая,

Лишь продолжался б тот обед...
Я думаю, что у евреев
На редю-марцев злобы нет:
В войну, когда вокруг, зверея,

Враг их под ноготь изводил,
Сам примар Редю-Маре стойко
От них угрозу отводил,
Рискуя жизнью, а не только

Той горькой должностью... Отец
В румынской армии радистом
Служил... Известно, под конец
Король Михай пинка фашистам

Под зад с их Антонеску дал,
Примкнув к союзникам удачно.
И мой папаша угадал
В их строй... Но доставали страшно

Энкаведисты всех потом...
Отец вначале был Портосом...
-- А вдруг со следа их собьем? –
Стал Портасом, оставив с носом

Гвардейцев Берии... Партас
Отныне брат отца. Поможет?
-- Надеемся, не тронут нас... –
Судьба позднее подитожит

Тех ухищрений результат...
Отец гимназию закончил
Румынскую – не слабый старт!
Ученого отнюдь не корчил,

Но знания имел вполне –
И стал учителем в Молдове,
Чем дал долчок судьбы и мне...
Раз на вокзале в Кишиневе

Помог девчонке дотащить
Багаж тяжелый до вагона...
Пока тащил, поговорить
Успел:
       -- Коллега! –
       Ей -- резонно,

Хоть та была еще тогда
Лишь педучилища студенткой...
Но быстро пронеслись года...
Кем стала папочке? Соседкой?

Женой! А доброй мамой – мне...
Что о селе еще? Курганы
Стоят издревле в стороне
Той – можно сочинять романы,

Воображенье подключив...
Создатель культового фильма
О горьких зернах взял в актив,
Использовал в картине имя

Села, в котором я рожден.
Валерий Гажиу... Сам Брежнев
Был той картиной впечатлен.
Ведь он из нашенских, из прежних

Молдавских лидеров... Ну вот –
Преамбула судьбы сложилась.
Пришел пятидесятый год.
В семействе портасов явилось

На свет смешное существо.
Его назвали Валентином.
В нем с малолетства естество
Со склонностью сперва к невинным

Веселым шалостям, потом –
Соединенным с крепким риском.
В рассказе до сего дойдем.
Пока я оглашаю писком

Наш – в Редю-Маре теплый дом,
Отец директорствует в школе.
Учительствует мать при нем.
А как же – не коллега, что ли?

Райцентр наш – Дондюшаны. В нем –
Заводы: сахарный, и хлебный,
И маслодельный... Проживем –
С продукцией весьма потребной

Народу... Впрочем, как и встарь,
Люд на себя в надежде большей,
Чем на снабженцев... Не кемарь,
Вскопай свой огород заросший,

Картошку, свеклу посади,
Морковь, лучок и помидоры,
У лоз полгода походи –
Глядишь – заполнятся коморы

И винодельческий подвал...
Район представил миру многих,
Кто в творчестве не сплоховал,
Кто у арбитров самых строгих

Лавровый заслужил венец.
Кто? Драматург известный Гельман,
Раисов – оперный певец,
Латвийская актриса Фрейман...

Район наш в северных местах
Молдовы. Рядом -- Украина.
Есть молдаване в Черновцах,
Их там, наверно, половина...

Да, огородик помогал...
Но маме проверять тетрадки –
И на усадебный аврал,
На лунки, на посев и грядки

Судьба и часа не дает.
Отец тем более в работе.
Уклад селянский, что ни год
От нас все далее... А вот и

Я... На селе полно цыган.
Я с их мальчишками играю.
За словом сызмальства в карман
Не лезу. На лету хватаю

Язык цыганский. В дом вхожу,
Весь наигравшийся, с мороза,
Как заяц беленький дрожу.
На языке – земная проза:

-- Мам, а борща керабими?
-- Тонкуешь на каком наречье?
Попробуй-ка тебя пойми...
-- Я? На цыганском...
       -- А не легче

Общаться на своем родном?
-- Но так на улице ребята...
-- Там улица, но здесь же дом.
Довольно «штиу» для охвата

Всех тем, предметов и имен... –
Денек морозный в Редю-Маре.
Отец мне:
       -- Я недолго...
       Он
Пошел с друзьями взять по паре

Пивка в буфете. Я один.
Салазки у меня. Гуляю.
Мне скучно. Мост. Забытый сын,
На мост с салазками влезаю.

Я мал. Салазки тяжелы.
Вдруг соскользнули. Тянут в речку.
Салазки жалко. Мне милы.
Хочу спасти их. Человечку

Удерживаться нелегко.
Меня с моста салазки тащат.
В речушку падать высоко,
Там глубокл... Глаза таращат

Сельчане, влезшие на мост.
А мне и крикнуть не по силу,
Что, дескать, рано на погост,
Тнм паче в ту купель-могилу...

Ну, наконц-то! Подошел
Мужик и вытащил салазки.
Был сильный стресс. Господь увел
От края... День тот в черной краске

Остался в памяти моей...
Служил в отцовой школе сторож...
-- С мелкашкой было бы верней...
-- Надеюсь, глупость не упорешь?

Держи меокашку. Но смотри... –
Но если уж ружье на сцене –
Начни считать: один, два, три...
Охрана бдит с ружьем на смене.

Но к сторожу зашли друзья –
И кто-то в руки взял мелкашку.
-- Дашь пострелять?
       -- Не трожь, нельзя.
-- Не жадничай!
       -- Положь! –
       Промашку

Исправить более нельзя:
Бах! – и один убил другого,
Дурачась глупо и дерзя...
Отца дапрашивали долго,

Добавив ранней седины...
Мы долго были в том кошмаре.
И до сих пор те дни страшны
В воспоминаньях. В Редю-Маре...

Да ладно – быль мне не в укор.
Отец покуривал изрядно
Свой неизменный «Беломор»...
Наверно это вкусно... Ладно:

Я как-то сигарету спер,
Зашел за школу, чиркнул спичкой ---
И затянулся. На весь двор
Раскашлялся... Я был техничкой

Замечен. Вечером отец
Сел с сигаретой возле печки.
Зовет:
       -- Иди сюда, малец! –
Дымка веселые колечки

Затягивались прямо в печь,
Наружу с тягой улетая.
Отцова очень кратка речь:
-- Закуришь? --
       Головой мотая,

Отказываюсь.
       -- Почему?
-- Невкусно.
       -- Ты откуда знаешь?
-- Я пробовал... –
       Молчит. Ему
Понравилось: не вру...
       -- Играешь?

-- Играю...
       -- Ну, иди играй...
Наш дом в селе со школой рядом.
Отец – директор...
       -- Занимай!
Работай! –
       Есть веранда. С садом.

Малинник. Тут мне волю дай –
Весь исцарапаюсь. Малинку
Излажу всю из края в край...
Мне в сны приносит ту картинку...

Тетрадки проверяет мать
По вечерам при керосинке...
-- С портфелем на урок шагать
Чуть позже доведется сынке.

Отец отладил школу здесь –
И сразу в Тырново послали.
И там отладил.
       -- Хуже есть.
В Цауле, Корбуле... Меняли

Директоров на батю... Плоп...
Из Плопа-то куда погонят?
Но тут судьба сказала: стоп!
Позвали в Кишинев. Трезвонят:

Ждут, дескать, в министерстве вас
Профтехобразованья. Едем?
Пожитки погрузили в «ГАЗ»...
-- Ну, наконец! –
       Пылища следом...

Прощание с селом душе
Дается с грустью, но бесслезно...
-- Задержимся в Калараше.
Стемнел. В Кишинев-то поздно... –

В Калараше у папы друг.
Привечены гостеприимно.
Добросердечный теплый круг.
Друг папу убеждал активно

О министерстве позабыть.
-- Послушай, Саша, есть мыслишка –
Хочу тебя уговорить
Остаться здесь. Ведь я здесь – шишка

В РОНО. С устройством помогу.
Ведь бы директор Божьей волей.
Пришелся б в нашенском кругу
Всем ко двору... А там – за школой,

За ребятней начнешь скучать... –
Мы с мамою уже дремали...
-- Постелено, ложитесь спать... –
Хозяин с бвтей толковали

О чем-то важном до утра...
Отец нам утром:
       -- Остаемся:
Игра с судьбой et cetera…
Едва ль там ко двору придемся.

А в школе мы всегда свои... –
С отцом у нас в семье не спорят.
Решил – и баста! Не таи
Отец, причину... Не неволят

Нас забираться в Кишинев,
Но все ж должна же быть причина.
Скажи, отец.хоть пару слов...
Но он молчит. В глазах кручина...

И позже оставался нем.
Вначале в гороно работал,
Потом – директор ШРМ,
А следом – сельской школы... Топал

И я тогда в школенку сам.
Но не в отцову – городскую.
Наш дом – поближе к небесам,
На чудной горке... Не тоскую

Уже о дорогом селе.
Дом с виноградником и садом,
С верандой, светлый – на земле.
Пейзаж чудесный перед взглядом:

Лесное море на горе...
До школы – больше километра.
Деревья в зимнем серебре –
Чудесно, если нету ветра.

Читать до школы не умел.
К урочной привыкал нагрузке –
Читал, считал, писал и пел...
Ни слова я не знал по-русски...

Язык Толстого обретал
С Щегловыми... Друзья-соседи.
Глава семейства воевал
В Берлине – вел страну к победе.

Его супруга Зоя, мать
Друзей – творит в кинотеатре
Афиши... Вот бы рисовать
Мне также! Взятый в кинокадре,

Герой на стенке – как живой!
В семейке четверо детишек.
Я вечно вместе с их толпой --
И без учителей и книжек

Осваивается язык...
Детишки: Леля, Дима, Павлик,
Наташа... Папа-фронтовик
Готов детишкам хоть кораблик,

Хоть лучших кукол подарить.
И есть у них диапроэктор,
Чтоб в темной комнате крутить
На стенке фильмы... Вправду редко

Ребячью радость у кого
Еще такую здесь увидишь.
Зарядишь фильм, глядишь его,
Читаешь титры... Жалко – финиш...

Щегловы дружно ходят в лес.
Казалось бы – такая малость –
Такая радость... Я-то без
Подобной – не практиковалась

В семействе нашем никогда...
Учился я в молдавской школе.
Мэтресса в зрелые года
Вступила... Как же я доволен!

Мне с ней по правде повезло.
Она – как мама – тоже Вера.
От Вер не исходило зло.
Не вспоминаю и примера.

Ну, просто чудная душа.
Воистину – вторая мама.
И за меня – за малыша –
Поклон ей низкий... Вся программа

Усваивалась с ней легко.
И с удовольствием учился.
Из школы топать далеко.
Пришел...
       -- Немного притомился.

-- Поешь. А отдохнешь потом.
Садись вначале за уроки. –
Полчасика – готов! За дом –
Гонять в футбол... Назавтра в шоке

Директор школы...
       -- Выходи! --
Суров Иван Михалыч Пыну.
Наш, первый – нос прижал к груди,
Десятый класс сутулит спину

И виновато гасит взор.
Наш принципал сурово смотрит.
Потом взрывается:
       -- Позор!
Такого школа не припомнит:

Поколотила мелюзга
Десятиклассников, представьте.
На сердце у меня тоска...
А шпингалетов храбрых... славьте.

Из них, пожалуй, будет толк. --
Мы моментально загордились...
-- Теперь, чтоб были мне, как шелк!
«Герои»!... Да за что хоть бились?

-- Мы вышли поиграть в футбол
На спорт плащадку...
       -- Так, что дальше...
-- Ну, тут десятый класс пришел...
-- Не мямли. Излагай без фальши.

-- Они нас стали прогонять...
А нам... Понятно, что обидно...
-- Решили им накостылять?
 Позоря школу? И не стыдно?

 Ведь в городе ажиотаж.
Все спрашивают и хохочут...
Да, насмешили Калараш...
Вопросик: что теперь отмочат

Отчаянные пацаны?
Так вот: затихните, «герои».
Не то со всех сдеру штаны,
Так выпорю, что суток трое

Не сможете на жопу сесть...
Затихните, сказал, понятно?
Ты отвечай за шоблу!
       -- Есть!
-- Ну, то-то! Оконфужен знатно... –

Понятно, что еще не раз
Был оконфужен добрый Пыну.
Отчаянный собрался класс.
Никто не прятался за спину

Товарищей... Еще пример?
Пожалуйста. Хотя бы это...
В Союзе каждый пионер
Знал: прежде, чем наступит лето,

День пионерии грядет,
Для пионерии – несчастный.
Чего-нибудь изобретет
В честь праздника директор властный.

Он изобрел – всешкольный хор.
На спевки силой загоняли.
Из школы не шагнешь во двор:
У двери церберы стояли

И отправляли бедных в зал.
Сам Пыну цербером работал.
За что ток деток наказал?
А нам петь песни неохота...

-- Лады. Они-то все внизу –
Мы переждем на верхотуре,
Потом покажем все козу
Навязанной ура-«культуре».

Н околпачить нам – увы
Не удалось маэстро Пыну.
-- Эй, первоклассники! Где вы? –
-- Сейчас погонят, как скотину.

Ну, нет, такому не бывать!
А под окошком горкой – уголь,
Чтоб школьный дом обогревать...
Слегка подначили друг друга...

-- Лады! Трусливых нет у нас! –
И в уголь с третьего сигали
Такой неординарный класс...
Друг друга видя, хохотали:

Все в черной угольной пыли...
Но тут во двор заходит Пыну...
Мы сникли. Значит не смогли
Перехитрить. Узрев картину,

Наш принципал остолбенел,
Затем погнал нас. Как скотину
В зал. Школьный хор нестройно пел.
-- Вы -- пойте! –
       Рек сквозь зубы Пыну!

Пускай ты в Африке рожден.
А я рожден в Сибири,
Мы будем петь,
Мы будем петь,
Мы будем петь о мире...

Тогда уж подключились все
Учителя и кучерявый
Грассирующий регент-мсье –
Так хохотали – Боже правый!

Нас выставили на обзор –
Мы в угле, словно кочегары.
На этом завершился хор –
Нас отпустили под фанфары...
 
Как воровали виноград:
Ловили пару-тройку кошек.
Консервных банок на шпагат
К хвостам нацепим... Бедных крошек

С одной какой-то стороны
Два парня бросят в виноградник –
И убегают пацаны...
Сторожевым собакам праздник:

Вмиг к обезумевшим летят
От громыханья банок кошкам,
Псов сторожа унять хотят,
Бегут за ними... Мы сторожко

С другой влезаем стороны –
И гроздьями набив рубахи,
Не зная за собой вины,
Отринув подозренья в страхе,

С трофеями уходим прочь...
Такие были развлеченья.
Прости судьба и не сурочь,
Грешкам не придавай значенья.

Я – октябренок-активист.
Азартно делаю газету.
К столу прикнопив белый лист,
Рисую звезды и ракету.

У поколения в душе
Мечта о космосе далеком:
Ведь были спутники уже.
И некто супер-зорким оком

Их даже видел в вышине.
И вот о космосе газету
Мы в классе – с веком наравне
Вывешиваем... Радость эту

Не передать: приходят в класс
Ребята... Это же событье:
Газета новая у нас!
Те чувства не смогу забыть я.

Нас космос электризовал.
Мы устремляем в небо взгляды.
Я о полетах загадал
Под золотые звездопады...

Соклассник Константин Липкан...
Хохмач, изобретатель каверз,
За шалостью не лез в карман:
-- На туалеты держим траверз... –

А в школе туалет какой?
Большая яма, над которой
Две двери «М», две—«Ж»...
       -- Постой...
Ищите, хлопцы камни... Скоро! –

Что он задумал, не понять...
Но видим: к букве «Ж» шагают
Учительницы...
       -- Вмиг догнать –
И в «М»! --
       Как те нужду справляют,

Конечно, слышно нам...
       -- Теперь...
Он ухнул – и швыряет камень,
Так оправлялся б крупный зверь,
Слон или даже вовсе мамонт...

Мы повторяем антраша
С утробно-диким подвываньем.
Потом выходим не спеша.
Учительницы со вниманьем

Нас взглядом провожают. Их
Те изверженья поразили.
Какой-то испражнялся псих?...
Так тоже мы порой шутили...

В свой час и пионером стал...
Я в классе лучше всех по-русски –
Щегловым – слава! – лопотал.
Макулатурные нагрузки,

Металлоломные сносил...
Валера Бурка, одноклассник,
К отцу на слухбу пригласил.
Та РТМ – для нас – заказник

Металлолома... РТМ
Сперва очистили от хлама,
А следом занялись и тем,
Что нужно производству... Прямо

Днем белым стырили баллон,
Новейший, полный кислорода –
И унесли в металлолом.
Заметил кто-то из народа –

И нас начальству заложил.
Пришли. Нашли. Ругали сильно.
Но сбор никто не отменил –
Ну,что ж, страна у нас обильна –

И все здесь всем принадлежит.
Так, значит, стоит ли дивиться,
Что, если плохо все лежит,
Сумеем чем-то поживиться?

Перевалили в пятый класс –
На новый уровень: предметы!
В которых наставляли нас
Такие, что душой воспеты

Должны быть те учителя.
Иван свет Карлыч, физик Вайнер.
Жар любопытства утоля,
В науку нес меня, как лайнер.

И физика – моя любовь
С тех самых пор и неизвенно.
Я вспоминаю вновь и вновь,
Как вел уроки вдохновенно,

Превозмогая скуку книг,
Уроки превращая в шоу,
Сорбонны давний выпускник...
Благословляю эту школу!

Она бы больше дать могла,
Да не было ума стараться...
Французский с русским – два крыла,
Чтоб над судьбою приподняться...
За языки в упор берусь,
Чтоб красноречьем выделяться...
У нас химичкой – Белла Гузь
Свет Самуиловна... Меняться

Хохмацкий класс наш не спешит:
Берем у лаборанта Семы
Два химиката... Всех смешит:
Такие Белла идиомы

В ответ на хохму выдает!
Два вещества сведи в пробирке –
По классу едкий газ пойдет,
Вонючий – страсть! Весь класс в ухмылки:

Урок-то проводить нельзя...
И Гузь из класса убегает...
Да, куролесили друзья...
Валерий свет Иваныч знает

И славно подает предмет –
Молдавскую литературу...
Благоговеем тет-а-тет,
В родную с ним входя культуру.

По всем манерам – джентльмен,
Воспитанный, как граф, мужчина,
Красавец... Раздвигатель стен:
Послушаешь – в мозгу картина

Такая яркая, что мы
В нее душою погружались,
Из классной выпав кутерьмы,
Звонком внезапным пробуждались...


(Продолжение следует)