Клен и вишня

Соткав из сюжетов давнишних,
Я повесть мою поведу
О Клёне и маленькой Вишне,
Которые жили в саду.

Немало и прочих деревьев
Росло в том шикарном саду:
Мужланы и стройные девы,
Что вечно у всех на виду!

Росли там Черешня, Тутовник,
Орешник, конечно же, рос;
И, весь в орденах, как сановник,
Добрейший старик Абрикос.

Вблизи той плеяды огромной
Ютился мечтательный Клён.
Правдивый, достойный и скромный,
Он был несказанно умён.

С недавней поры, с каждым часом
Бедняга, увы, увядал!
К чему (раз в избытке припасы!)
Звучит этот скорбный сигнал!?

Орешник жалеет: "Дружище!
Здоровьем, похоже, ты плох!
Отпробуй, не брезгуя, пищи -
Ты так истощал и иссох!"

Циничный и пыльный Тутовник
Язвит: "Ты уродуешь двор!
В тебя за худобу садовник
Вонзит хрипловатый топор!"

"Была бы хорошая участь!"
В ответ прошептал тихий Клён, -
"К чему мне отныне живучесть
И кроны торжественный фон!?

Я скоро, друзья, вас покину..."
Орешник взбесился: "Ну, нет!
Хотя ты и кроешь причину,
Я знаю больной твой секрет!

Ну что ты нашёл в этой Вишне!?
(Не стоит она и куста!)
Согласен: стройна, симпатична,
Однако тебе - не чета!


Гляди, как прекрасна Черешня -
Гораздо сочней и пышней!
Из всех обитателей здешних
Любой бы женился на ней!

Умелой и доброй беседой
Её очаруешь ты, Клён!
Дерзай! Ты добьёшься победы,
И будешь от горя спасен».

Но тот отвечает учтиво:
«Любезный дружище Орех!
Черешня – мила и красива,
А Вишня… Она не для всех.

Она для любого капризна,
Хотя здесь – поверхностный нрав.
Меня избегает по жизни;
Не принят я ею… Ты прав!»

Вмешался Тутовник с советом:
«Листвой побледнел ты, как лунь.
Забудь же о дереве этом,
И смело на прошлое плюнь!»

Ещё не закончил Тутовник
Нести свой сочувственный вздор,
Как вдруг появился садовник –
В руках у него был топор.

К усохшему слабому Клёну
Без слов человек подошёл…
Качнулась болезненно крона,
И вздрогнул пораненный ствол.

Его отсекали столь грубо
От жизненно важных корней…
Клён думал: «Пускай себе рубит!
А я помечтаю о ней».

Вконец, перерубленный стержень
Листвой обреченной поник…
Когда был он наземь повержен,
Раздался рыдающий крик:

«Прости молодую глупышку,
Мой добрый и ласковый Клён!
Тебя полюбила я слишком
За то, что ты – смел и умен.

У Яблони, Розы и Сливы
Имел бы шикарный успех.
Ты очень и очень красивый,
Получше, чем Дуб и Орех.

Боялась казаться я глупой –
Была оттого я груба,
Но верила: время наступит,
И нас обвенчает судьба».

В ответ шелестит у ограды
Ветвей отмирающий звон,
И вдруг зазвучало над садом:
«Я сильно люблю тебя, Клён!»

А Ветер, как дворник усталый,
Словесную кучу унес…
«Как поздно ты это сказала!» -
Заплакал старик Абрикос.