Михаилу Козакову, человеку мира

В душе простор мигнул зеленой лампой,
Призывно манят яркие огни,
И я поверил в декорацию за рампой,
Меняя будущность на прожитые дни.

Зашелся дух, глаза не видят четких линий,
И я меняю Запад на Восток;
Меняю на зеленый — красный, синий...
И в сердце не Илия, а Магомет-пророк.

Провалы в памяти висят секундной стрелкой,
Минут не помню старшую сестру.
В глухом ударе торопливой сделки
Тоска — как ятаганом по нутру.

И я застыл. Движенья больше нету.
Висит в сознанье красная черта,
Что отделяет ночь от солнечного света,
Как режет ватерлиния борта...

За далью мук, у близости столетий,
На траверзе родимых берегов
Меня никто по-дружески не встретит
И не прогонит, осыпая бранью слов.

Для всех я — труп. Поэтому плохого,
Как ни старался, не услышал я.
И кажется, что все это знакомо,
Знакомо, как в зеленой склянке яд.

Тех, кто узнал меня, и я узнать пытаюсь снова,
Но кто-то сжег семейный мой альбом,
Спалили дом, и на фундаменте остова
Следы остались пышных похорон.

А где же сад? А где мои тропинки,
Которыми ночами я гулял?
Их нет... А дорогие сердцу снимки
Лишь дымным облаком над памятью висят.

Неужто все и кончится так страшно?..
Я вспоминаю: солнечный Восток.
И где-то там, в далеком и неважном,
Пробился ностальгии голосок...

Зашелся дух... Глаза опять не видят.
Я Крайний Север обменял на Юг;
И обменял купе на место «сидя»,
Чтоб соскочить не мешкая. А вдруг?...