Часть 1. Сумерки Мира

I

  «Когда семь сотен лет пройдёт,
  Кровь на корону ужас прольёт.
  Начнётся война, и когда, словно встарь,
  Брата ушедшего станет не жаль;
  Померкнет звезда и зачахнет луна...
  Готовьтесь! Сурова грядущая будет беда!

  Тогда дождётся тот, кто ждёт
  Один во тьме, погибший дважды,
  И в небе молния блеснёт;
  Я предрекаю: будет так,
  Замрёт сей Мир однажды.

  И скажут все: надежды нет,
  Но, может быть, и ошибутся:
  Во тьме, под грузом страшных дней
  Герои новые найдутся.

  Героям тем могу сказать:
  Не безнадёжно выступление,
  Но вашей доблести под стать
  Вас ожидают потрясения...»

Сказала это Медусера,
Волшебница, что много лет
Ответ загадке смены эры
Искала, чтоб избавить мир от бед.

Но, лишь услышав Слово, люди
В испуге начали кричать,
Что то неправда, тьмы наветы
Чтоб ужасом сердца смущать.

Так шли года, в века слагаясь,
И век за веком семь ушло.
А люди ждали, содрогаясь,
Но говорили: «То ж смешно!».

На их беду то было правдой:
Вновь в мире появлялось зло,
Лихие люди стали силой,
И маги предали добро.

И ужас древний, безымянный,
К сердцам людей ключи нашёл,
И к королю в зените славы
Народ за помощью пошёл.

Тот был героем... К сожалению,
Стреле бездушной всё равно.
Не воспротивиться ранению,
Коли вокруг темным-черно.

И он погиб, заступник слабых;
И он погиб – в бою ночном...
Так воздадим же, братья, славу
Тому, кто грозен был с врагом!

Его престол достался брату,
И тот поклялся светлым днём,
Что никогда в бою кровавом
Не дрогнет он пред врагом.

Ещё поклялся отомстить он,
За брата смерть и за позор,
За осквернение славы трона –
Не зря ж Кармиром наречён!

    II

В те годы за Вратами Мира,
Где нет надежды, света дня,
От сна очнулась злая сила,
Порядка Тёмного слуга.

Когда-то он по миру шастал,
И слабых духом совращал.
Был прозван он Давотерасом,
Треклятым, Тёмным, Тем, что пал.

Во времена совсем седые,
Года героев и легенд,
Он побеждён был, но доныне
В миру остался его след.

О побеждённом тан'а'ларе
Никто полслова не слыхал;
И был забыт он в мире нашем,
Но сам о нём не забывал!

О нём сказала Медусера:
«Тогда дождётся тот, кто ждёт...»,
Да только слову нужна вера,
Ведь без неё оно умрет...

      III

Почти тогда же в мир наш славный,
Сквозь бурю разума и мглу,
Явился странник очень странный,
И было много суждено ему.

Об этом после, ведь тогда
Не знал он что судьба готовит,
Не ведал он, что на века
Виллерн пути его запомнит.

А путь его в Лесу родился,
Что был Великим наречён,
И как потом тот путь не вился,
Дух леса оставался в нём.

Теперь такого леса нету...
Тогда то был цветущий Мир!
Там было место человеку –
Лес щедр был, когда дарил.

Он шёл по лесу восторгаясь,
Ведь жизнь вокруг бурлит ключом;
Он шёл по лесу содрогаясь,
Ведь жизнь и смерть всегда вдвоём.

Он шёл вперёд, не зная цели,
Он шёл, и думал – «Я чужой»,
Не зная смысла птичьей песни,
А он был ясен – шёл герой!

Вела вперёд его судьба,
Чья воля – это воля Мира,
Её слабее свет и тьма
Коль с человеком эта сила.

Не зная путь, мы постоянно
Судьбе свой выбор отдаём,
Когда она за нас решает,
Мы лишь на поводу идём.

И всё ж мы сами выбираем
Быть добрыми, или предаться злу,
Судьба нам в этом не мешает,
Не помешала и ему.

Душой он потянулся к свету,
И луч звезды определил тот путь,
Который, в поисках ответа,
Прошёл он через тьму и жуть.

В честь той звезды его назвали
Тару Артей, Надежда Света,
И имя то ему сказали
Уста любимой – Музы Лета.

Ведь с шумом ветра и потока,
И с тихой музыкой дождя,
Вела вперёд его дорога,
И к Алувине привела.

Был миг, продлившийся как век,
Явил он людям светлый пламень,
Что стал надеждой им во тьме,
Примером миру - до окраин.

    IV

В эпоху ту обычай странный,
Соединял в лесу сердца:
Всегда найдётся друг желанный,
Тому, кто в Года Мост ушёл в леса.

И те, кому уж девятнадцать,
С рассвета ждали встречи миг,
А после встречи возвращаться,
Вдвоём обычай им велил.

И Силы Леса наблюдали,
Чтоб не ушёл никто один,
Ведь эти встречи означали,
Что с человеком лес един.

В тот год черёд был Алувине
Уйти одной в рассветный лес...
Но то был день лихой беды:
На племя ополчились крес.

И вот уже и солнце низко,
Да только нет в лесу людей,
Она устала, вечер близко,
Каким же длинным был тот день!

«Вы без огнива пропадёте», -
О том учили с ранних лет,
Учили – «лишь с огнём живёте,
Ведь для зверей он символ бед».

На первой найденной поляне,
Она решила развести костёр:
«Быть может, Силы Леса вспомнят,
И обратят ко мне свой взор».

Она шептала, глядя в пламя,
Слова отчаянья, надежды, боли,
И будто с каждым уходило время —
То, что осталось ей в земной юдоли...

  «О Силы Леса, вы храните,
  Чащобы эти от зари времён,
  Не оставляйте; подскажите,
  Где люди из других племён?

  Пускай любовь не для меня,
  (Быть может, я строптива, зла),
  Но всё же пусть свет моего огня
  Мне явит то, что не нашла я...

  Ну а иначе — догорю,
  Как и костёр мой — до рассвета,
  Не встречу новую зарю,
  И полетит душа по ветру.

  Но всё ж узнаю — догорая,
  За кем же приходила в Мир,
  Кого я встречу за последней гранью...
  Пусть никогда не будет он один!»

Её мольбы — живой огонь.
Её глаза горят, как звёзды.
В груди родился тихий стон,
Пред взором — прожитые вёсны...

Тару Артей, о том не зная,
Увидел свет её костра:
«От человека в чаще пламя,
И это значит – мне туда!».

И он пошёл — на свет осколка дня,
Не зная, впрочем, что там встретит.
Костёр... Поляна... У огня
Не сразу девушку приметил.

Их взгляды встретились, и в них
Искра мелькнула понимания,
Что встречи этой чудный миг,
Не раз тревожил их мечтания...

Его глаза – как море голубые,
Её – как летняя листва,
А между ними искры огневые,
Что цветом будто в час тот небеса.

Обоих их в тот миг сковало,
Как будто время вдруг ушло,
Осталось в мире только пламя,
И свет, что им оно несло.

Вокруг смеркалось, но всё жарче
Огонь в их душах разгорался,
Что дня светлее, солнца ярче,
И что любовью назывался...

Стояли долго ли – не знаю,
Не знали даже и они,
О, как порою длинно краток
Миг зарождения любви!

Но он закончился, и время
Опять возобновляет бег,
Грядущего лелея семя...
Беги же с ним, о человек!

Пылал костёр, присел он рядом,
И просто ей тогда сказал:
Не возражаешь? - Кто ты? -
Знать бы... Я где-то память потерял...

Он улыбнулся, она тоже,
Как будто много-много лет
Они друг с другом были вместе,
И пережили много бед.

Они с тех пор не расставались:
В разлуке – мука, не житьё;
Лишь волей рока разлучались...
Их счастье – быть всегда вдвоём.

Вот и начало их легенды,
Почти забытой уж сейчас,
Но дух её, любви напевы,
Всегда живут в душе у вас.

    V

От заката до рассвета
Только шаг, один лишь шаг,
Ночь лишь миг в средине лета,
Как мгновения мрак.

Казалось – только что закат
С костром по цвету состязался,
И искр пламенный каскад
В костёр небесный поднимался.

Но вот уже настала ночь,
И звёзды с неба вниз взглянули,
Глядь – на востоке солнца дочь;
Заре-кокетке подмигнули.

А за зарёй уже опять
Встаёт над Миром красно Солнце,
И значит это, что вставать
Пора уж тем, чей возраст – вёсны.

Тару Артею с Алувиной
То утро помнилось всегда,
Но рассказать другим о встрече
Не удавалось никогда.

Но человеку дана рифма,
Чтоб говорить, о чём молчат.
И коль герой наш обратился б к строфам,
Рассказ звучал бы, верно, так:

  «...И после бури я очнулся,
  Вокруг был воздух, но другой,
  Была звезда, и я ей улыбнулся:
  Она казалась мне родной.

  Брести куда-то? Бесполезно...
  Я здесь чужой, меня никто не ждёт,
  И есть вообще здесь люди – неизвестно,
  Но коли я один – то, значит, обречён.

  Так мне осталась лишь надежда,
  И луч звезды определил мой путь;
  Я встал, и лишь во имя света
  С него поклялся не свернуть.

  Так шёл я, долго ли – не знаю,
  Шёл лишь вперёд, но без пути,
  Без цели, опыта и знаний,
  Я что-то должен был найти!

  И вот, в тенях вечерних леса,
  Мелькнула пламени звезда,
  И вновь, как прежде, искра света;
  И вновь – мой путь, моя судьба...

  Но что сказать о том могу я,
  Коль до сих пор мне не найти слова,
  Чтобы сложить их в описание
  Тех образов – зари, костра...

  Вкруг нас – родной и тихий,
  Великий лес; рожденье дня...
  Хоть этот лес, конечно, дикий,
  Дороже ты лишь для меня...».

Тару Артею до той встречи
Под небом все пути равны,
Но Алувину волновала
Судьба лесной её родни.

«...Вдвоём ведь легче, веселее,
В лесу, в роду, в бою – весь год,
И кто смелее иль умнее
В Мост Года пару так найдёт.

Но я не знаю, что случилось –
У нас традиции сильны,
И чтоб как с нами получилось
Наверно мало и войны...»

Так говорила Алувина,
Когда брели они тропой,
Что мимо озера бежала,
И, кажется, вела домой.

«Искать любовь – обычай странный», –
Сказал на то Тару Артей.
«Ты про Дей Сала песню знаешь?
Ты говорил сейчас о ней?»

«Быть может знаю, да не помню...»
«То не беда, коль помню я!
И знание своё не скрою,
Преданье древности храня!»

И звонким голосом запела
Преданье древности седой.
Важнее нет на свете дела,
Чем, вслед за предком, повторять самой:

  «Собираясь в далёкий путь
  Я сказал – «не плачь, я вернусь,
  Только ты меня не забудь,
  Верь, приду я назад. Встреть.

  С песней ветра и шумом дождя,
  Прилетит от меня тебе весть.
  А случится беда – не жалей слёз тогда,
  Только верь, и увидишь меня. Здесь.

  Я иду на чужую войну
  Что людей превращает в жуть;
  Но надеюсь, что там я найду
  Среди боли и горя. Суть.»

  И, собравшись в далёкий путь,
  Целовал я тебя, и ушёл,
  Чтоб найти сокровенную суть,
  Что толкает людей. В костёр.»

  Так, вернувшись, промолвил Дей Сал,
  Встретив ту, что ждала его, вновь.
  Путь длинной в столько лет... Он узнал –
  Сокровенная Суть есть Любовь!».

И песня кончилась. Над лесом
Уже висел диск золотой,
И свет царил над этим местом,
И путь влюблённых вёл домой...

В свой час открылась им поляна
Где днём назад случился бой,
Разгром, как после урагана
Царили на поляне той.

Вот так пришли они к Виналлам,
Те удивлялись без конца,
Судили так, рядили эдак,
Но не могли открыть сердца.

«Что значит эта прихоть леса?
К чему она нас всех ведёт?
Откуда взялся сей избранник сердца,
И что влюблённых дальше ждёт?»

Потом, как молнии удар,
Явилось Вэю озаренье:
Что встреча та – особый дар,
И будет всем она спасеньем.

Невесел Вождь под мысли эти,
Чтоб ты не сделал – будет плохо всем...
«Ну что ж, живите с миром, дети,
И да хранит вас Леса сень!

А ты, посланник Силы Леса,
Что красотой звезды пленён!
Да будешь ты, во имя Света,
Тару Артеем наречён!»

    VI

Им выпало три года счастья,
В кругу своей родни лесной,
Когда б не признаки ненастья
Они не покидали б дом.

Когда в Валлене крепкостенном,
Кармир стал новым королём,
В Лесу почуяли что с миром:
Горит болезненным огнём.

Дыханье Леса стало тяжким,
Всё сохло, пряталось зверьё,
С востока - ветер одичалый.
Сбивалось в стаи вороньё.

Решило племя на совете
Гонцов во внешний мир послать,
Узнать, чем всем грозят знаменья эти,
И, может быть, как мир спасать.

Кидали жребий. Выпало идти
Тару Артею с Алувиной.
Тогда казалось — чтоб ответ найти,
Цена любая будет милой.

Так вышли в мир они огромный,
Но им не затеряться в нём,
Ведь мир – кошмар для одиноких,
Ну а они всегда вдвоём!

Пути они тогда не знали,
Брели без цели, просто так.
Перед глазами — голубые дали,
Живёт там где-то Высший маг...

И всё ж, куда бы не пошёл ты,
В любом краю найдёшь людей.
У всех одни и те же беды,
И вместе их решить быстрей.

Им очень скоро стало ясно:
Путь поиска ведёт в Арокс,
Ведь в этом граде благородном
Великий маг дозор свой нёс.

Уже почти полсотни лет
Один он был на страже Мира,
Но тень совсем не победил,
Не в человечьих это силах!

О том он знал; все эти годы
Не уставал свой крест нести,
Плотиной тень закрыл, как воды;
Хотел от мира отвести.

«Быть может знает этот маг,
Как отвратить от мира роковое время,
Иль как его нам пережить» -
Слова из уст Тару Артея.

    VII

Сквозь Пустоши весёлым шагом,
Их вёл к Ароксу старый тракт.
Ещё чуть-чуть и будет встреча с Магом,
Он, верно, знает что да как.

Конечно, маг их загодя заметил,
Но удивиться не нашёл он сил,
А лишь вознёс ладони к небу,
Судьбу и Свет благодарил.

Потом, в свой час, их встретить вышел,
И поклонился, и спросил:
«Кто здесь Дыханье Мира слышал?»
И странников дуэт застыл.

Великий маг повёл их в башню,
Там говорили обо всём:
О будущем, что будет, верно, страшным,
И почему они вдвоём.

И он открыл, что лишь героям,
Изгнать под силу гнусный метастаз,
Избавить мир от чёрных пут изгоя,
Вернуть огонь в небесный глаз.

Пришёл черёд Тару Артея
Все тайны для себя открыть,
Надежду в сердце возлелеяв
Полезным миру в чём-то быть.

Он согласился магии учиться,
И Алувина – вместе с ним.
И Маг сказал: надежда возвратится,
Весь мир однажды будет благодарен им!

Что тут добавить? Они жили,
И жизнь их не была плоха.
Всё просто – ведь они любили,
А жизнь в любви всегда светла!

Оставим их, дадим им время,
На постиженье светлых сил.
Ведь впереди ждало их бремя:
Взвалить на плечи целый мир!

Пора и мне уже, наверно,
Рассказ прервать свой, отдохнуть,
Устал я... Как и вы, ведь верно?
Докончу после как нибудь.