От алого виска до алого виска

Всё то, что выбрело из ниоткуда,
Уйдёт всё в то же никуда,
Но что-то тленом отзовётся
Да зарифмуется, зальётся
С ручьём в обнимку, и вода
Снесёт далече тлен отсюда.
Подхватит бурная река,
Да по лугу и по полю осеннему
Звенеть, журчать деньской весь день ему,
Всю ночь, весь день, всю ночь, века.


Играет в ящик Шнитке,
бежит, сломя хребет,
такой весь ловкий, прыткий,
такой весь фат и ферт,

и треф, и пик чернилом
его глазниц провал
излит, а в теле хилом
букет костей хрупчал.

Взбешённой моли ломче,
хилее мотыля,
кислотой лунной смочен
И влагой февраля.

Калитки скрип, и скрежет
вращения Земли
хрящи ушные режет,
ушные кошели

взрезает перочинным
за поиском монет.
Припудрен кокаином
курчавый мозг-кисет.

На струнах сухожилий
сыграет песнь о том,
как дети были-жили
да померли потом.

Фонарных пятен масло
залило тротуар.
На астру не погасла б
наставит окуляр.

Лучистый анус астры,
как чёрная дыра
всосёт зевком зубастым
полнеба до утра.

Полнеба, полвселенной,
отоблюётся Днём
горячим, желтопенным,
зноящимся куском.

Туман пустынных улиц
за шиворот проник,
хоть он спешит, сутулясь,
и вздыблен воротник.

Он шарит по карманам,
воруя чернь пустот,
а то его Туманом
никто не обзовёт -

безвылазно печален.
Бессчётный рой червей -
наречий почивален
клубится в голове;

нашедших друг на друга
согласных тесный ряд,
переплетаясь туго,
особый слог хранят.

Сообраз былой пудры,
рифмованных сюит.
Король в "Юдоль абсурда"
абсурдом же убит.

Камзол помят, испятнан
прорехами от пуль,
вас заволок опрятно
коричневатый тюль.

Вертлявые импозы
украсят вашу плоть -
цветы протозоозы.
Полоть - не прополоть.

И вы, увы, мертвы
и вас, увы, хоронят
никто слёз не уронит
и небо – синевы.


От дегенератива
До вычурно красиво
Лишь шаг, плевок, плевочек
От алого виска
До алого виска
Уносит тлен река,
Изящный мозг испорчен.