Поводырь

Я забуду тебя, я уйду, Инквизитор.
Я оставлю для Бога всю тяжесть суда.
Он уже разложил стопку нот на пюпитр,
он сыграет своё попурри без труда.
На бродячего пса я верёвку накину,
обопру своё тело на горбатый костыль,
побреду, потащусь заводным Арлекином
обречённо глотая дорожную пыль.
В ослеплённых глазах бьются чёрные слёзы.
Ветер треплет лохмотья, влагу пьёт из глазниц.
Ещё пара шагов и кривая берёза,
под которой бессильно опускаемся ниц.
Хлынул дождь и холодные крупные капли
исхлестали лицо, растрепали листву.
И деревья согнулись, как старые цапли,
что корнями-когтями вцепились в траву.
Задыхаясь от запаха вымокшей шерсти,
прижимаюсь к дрожащей собачьей спине.
Он не требует ласки, не требует лести
и доверчиво так приникает ко мне.
Лижет руки едва обретённому другу
и ему безразличны чужие грехи.
Он прошёл весь свой ад, до девятого круга.
Боль собачья проста, без пустой шелухи.
Мы сложили дуэт из своих одиночеств.
Пёсий взгляд приведёт прямо к Райским Вратам.
Композитор, без глупых фамилий и отчеств
расписал наши жизни по нотным листам.