Стрип-бары города Ы

Стрип- бары города "Ы".
       или
Боровые страсти.


Боров Бражников топал с работы далеко не в лучшем настроении. Ох уж эти скандалы
с начальством... Впрочем, кто в наши дни не жалуется на начальство, у кого в наши дни его нет? Черт бы его побрал совсем... Чтоб его и так, и раз- эдак, через пень-колоду башкою в столб и дальше по оврагу вниз! Боров шел и, ругался на ходу. Мир виделся ему в сугубо черных мрачных тонах, пейзаж знакомого парка выцвел и выгорел, превратившись в огромную черно-белую фотографию и только внушительное биополе самого Борова было ярко-красным и просто полыхало от внутренней ярости.
То, что день выдался чересчур скверным, отразилось и на вечере. Уж не без того. Вечерело как-то особенно пакостно и скверно. Просто до тошноты. Давненько уже в городке Ы не было такого мерзкого и неприглядного вечера. В гости идти не хотелось. Домой тем более. Куда же себя девать?
Боров собрался было пойти в тир и застрелиться там из пневматического ружья, но тут
недвусмысленное объявление на выходе из парка ( оно безалабернейшим образом свисало с осины) дало ему понять, что заведение старика Бубса, наконец заработало. Неужели? Какое счастье! А ведь еще не так давно согласно идиотскому распоряжению мэра все стрип -бары были закрыты напрочь. На карантин. На целых полтора месяца. В связи с повальной эпидемией свинки и все мужское население городка Ы просто не знало куда себя девать по вечерам, потихонечку спиваясь дома.
Все мужчины городка Ы считали стриптиз серьезнейшим академическим искусством, а уж Боров Бражников и вовсе. Да и разбирался он в этом как никто другой. Это же вам не какой-нибудь там балет, тут одним Чайковским не обойдешься. А полтора месяца без подобной духовной пищи... Да как он вообще выдержал? Судьба была суровее начальства.
Но всему однажды приходит конец, настал конец и проклятому мэрскому карантину. Слегка воспрянув духом и остудив раскаленное биополе легким весенним ветерком , Бражников поспешил в заведение старика Бубса. Самый известный стрип- бар "От зарплаты до рассвета" .
Звездою тамошнего познавательно -раздевательного шоу была блондинка Лула со странной фамилией Три- Дэ. Впрочем, те, кто видел ее в деле, быстро забывали о странностях ее фамилии и сосредотачивались на иных деталях. Кроме того, Лула была далеко не дура. Она умело вертела не только руками, ногами и прочими частями своего не в меру здорового организма, но и самим владельцем бара Бубсом Алертом, который был случайным выходцем из Пакистана, горячим, но не в меру впечатлительным человеком и потому при виде ее прелестей частенько падал за стойку с оглушительным грохотом, сильно раздражавшим мирно выпивающих завсегдатаев.
Да и сам Боров Бражников , поглядывая на Лулу частенько чувствовал себя юным и задорным, полным сил хряком, забывая о своем более чем почтенном возрасте. Хотя самые острые приступы "луламании" остались в прошлом. В те далекие времена Боров настолько воодушевился, что старался во всем подражать Луле. Ее голосу, ее походке. Он даже одевался как она, и встречные прохожие крутили пальцем у виска в знак несомненного одобрения.
( соответствующее фото из архива Министерства Обороны было конфисковано цензурой)
Боров Бражников в пылу мужских страстей дошел даже до того, что прямо предложил ей руку и сердце, но Лула со свойственной ей грубой прямотой ответила, что видала его в гробу.
-То есть я тебе не пара?! -вскричал он в сердцах. Ответом было молчание, явно означавшее согласие. Боров жутко обиделся и в течение полугода дарил ей букеты цветов, похищенные с городского кладбища, а она делала вид, что не знает откуда он их тащит, принимала букеты молча, зная наперед, что цветы будут слегка увядшими, а количество их четным. Стриптизерки редко бывают суеверными.
Словом, через полгода Боров понял, что шутка чересчур затянулась, и перестал обирать безвинных покойников. Он вообще перестал дарить ей что-либо и быстро заметил, что отношения стали налаживаться: теперь Лула здоровалась с ним хотя бы раз в неделю. Словом, он уже имел кое-какие надежды и тут нагрянул мэр со своим карантином. Черт бы его побрал совсем... Чтоб его и так, и раз- эдак, через пень-колоду башкою в столб и дальше по оврагу вниз!
Воспоминания окончились за секунду до того, как Боров Бражников дотопал до входа в бар, бросил прямой взгляд на косую вывеску, прошел внутрь и уперся сытым пятачком в широкую грудь вышибалы.
Вышибалой в "От зарплаты до рассвета" вовсю работал некий Цяо, страдавший отчаянным склерозом, неподдающимся никакому лечению. Большую часть времени он вообще ничего не помнил.
Спроси его: кто же он именно? Не нашелся бы что ответить. В редкие минуты просветления он вяло пытался разобраться в себе. Кто же я? Якудза, ниндзя или камикадзе... Или японский городовой? Он путался в моделях поведения, но при всем при том способен был вышибить из бара кого угодно. Пакистанец Бубс Алерт ценил его как высококлассного специалиста и слегка побаивался по четвергам.
Доброе, приветливое лицо Цяо слегка напоминало собой Тунгусский метеорит и видимо поэтому его ни разу не смущала мысль о том, что его родной дядя генерал Ли Си Цын, неоднократно пытавшийся захватить мир ( без особого успеха, Бонды всякие мешали ), кореец, в то время как сам Цяо считал себя природнейшим японцем. И пристально глядя на солнце, частенько плакал. Оно напоминало ему флаг далекой родины. Что правда, то правда. От городка Ы до Японии было пилить и пилить.
Наткнувшись на вышибалу, Боров слегка занервничал: как никак- прошел месяц с гаком и склеротик Цяо, о забывчивости которого в городке Ы ходили легенды, мог и не признать в нем завсегдатая, но опасения почтеннейшего Борова были напрасны.
-А! Это ты Энгельс, - пробурчал Цяо и вежливо посторонился, давая пройти.
Боров вздохнул с облегчением. Да хоть Каутский, главное сейчас увидеть Лулу. Он по ней чрезвычайно соскучился. Ах, вот и она! В самом деле, танцовщица была уже на сцене и даже невозмутимый Цяо поглядывал на нее с нескрываемым дальневосточным вожделением.
Лула конечно же приметила Борова, но даже и не подумала поздороваться. Отвернулась настолько демонстративно, что просто слезы навернулись на глаза почтеннейшего кабана. Самым разумным сейчас было бы развернуться и уйти, но вместо этого Бражников решил напиться как свинья.
Он тоже отвернулся от нее, хотя это и требовало значительных усилий - прочие не могли отвести глаз. Пересек зал и прошел к дальней стойке, стараясь не ронять собственного достоинства, присущего всем подлинным кабанам.
Между тем Лула сняла уже все, что было можно, слегка попрыгала на одном месте и, не зная чтобы такое дальше предпринять, неторопливо скрылась за кулисами. Бубс Алерт, несмотря на свои 75 лет, по- молодецки крякнув, лихо сиганул через стойку, и устремился за нею следом, горя от нетерпения.
Его сменил куда более взвешенный и невозмутимый в этом смысле бармен Адик Австрийский , известнейший коктейльмейстер и вообще душа человек. Он всегда знал, что нужно людям. за это его и ценили. Увидав в каком именно состоянии находится почтеннейший Боров, он сразу же поставил перед ним полную бутыль неразбавленного коктейля Молотова и соломинку. Никакой содовой, никакого льда, никаких стаканов. Бражников не возражал. Пить так пить!
Тем временем на сцену к вящему неудовольствию собравшихся с трудом выполз заштатный юморист Аншлагофф, этот жалкий червяк воображал себя записным остроумцем, невзирая на то, что после пьяного скандала был исключен из Союза Писателей без права восстановления. Теперь он шатался по разного рода злачным местам, отравляя людям жизнь анекдотами двадцатилетней давности и собственными кошмарными юморесками. Впрочем, Борову все это было безразлично. Он представлял себе Лулу и Бубса в темном пространстве за кулисами и медленно сгорал от ревности, посасывая коктейль через соломинку.
Он пил, Адик невозмутимо взбалтывал коктейли, Аншлагофф нес со сцены не пойми что, публика сдержанно чертыхалась, поглядывая на часы, в ожидании нового появления Лулы или хотя бы ее сменщицы Зеллы.
Питие приносило свои результаты. Примерно к середине бутылки Боров вдруг приметил, что товарищ Молотов на этикетке как-то особенно шуршит усами и даже помаргивает, чему-то ухмыляясь на таинственный партийный манер. Эк его разобрало, право слово!
-Что это вы, Вячеслав Михалыч? -поинтересовался Боров. -С чего вдруг такое веселье?
-А то, что ты сейчас по уху получишь, - развязно ответил Молотов и неприлично хохотнул.
-От кого? -хотел спросить Бражников, но не успел. Его и вправду ударили по уху. По левому. По самому больному месту. Охнув, он внушительно повернулся к обидчику и сразу увидал зеленую и свирепую физиономию, не склонную к особым сантиментам. К тому же совершенно незнакомую. Этот хамоватый доисторический вампир только что прибыл в Ы и успел соскучиться. Итак глаза красные, рожа зеленая, клыки белые. Готовность к драке полная.
Бражников, к собственному удивлению ничуть не испугался, коктейль Молотова огнем вскипел в его жилах, на какой-то момент он даже ощутил себя членом ЦК. И тут сама судьба ( в лице Адика Австрийского ) сунула ему в лапы бейсбольную биту. Он взмахнул ею и с боевым кличем предков, некогда разорявших побережье Британии:-Postal ! Postal ! У- и -и-и!
И бросился в атаку на хулигана. Всю накопившуюся за день агрессию он вкладывал в удары и постепенно вколотил оппонента в пол по пояс. А потом и еще глубже.
Публика аплодировала, юморист Аншлагофф со своими дикими шуточками был мгновенно забыт, хотя и принял овацию на свой счет. Вышибала Цяо, видя что в его помощи нет никакой необходимости, наблюдал за этой сценой с неподдельным профессиональным умилением, приговаривая под нос по-японски : -А Энгельс-то наш сегодня вовсю разошелся!
У Борова Бражникова вдруг стало хорошо на душе. Он отбросил в сторону размочаленную биту, небрежно поклонился публике и бросив поверженному противнику "Зеленый ты еще!" вышел из клуба горделивой самоуверенной походкой, так и не заплатив за выпивку. Первая положительная эмоция за весь день. Он растворился в необозримо светлом будущем, что начиналось сразу же за дверями заведения старика Бубса.