42. На будущую смерть поэта

Владимиру БОЛОХОВУ
В этом городе вЕтра безверия душный колодец и молчания ржа
Убивают тебя, а потом, - через годы и годы,
Только звуки трубЫ над последней тюрьмой задрожат
И наврут небесам, будто был ты любимцем свободы,
Только мудрые астры замрут на могиле твоей и, быть может еще
Не родившийся "бомж" подровняет твой холмик лопатой,
Только свалится вдруг обреченным гимнастом со щек,
Точно тОполя лик перед долгой зимой - конопатых,
Обмирая, слеза; только ужас в глазах загустеет от "уже никогда..."
И потянутся те, кто твоей тяготился кончиной
К веренице машин, к отходящим вот-вот поездам,
А команда "бичей" станет пить и закусывать чинно, -
Он, от горя оглохший, тобою оставленный город, как ныряльщиком - дно,
Мало цЕнящий жизнь, потому как не жил настоЯщей, -
За садАми зажжет, как старушка лампадку, окно.
Так родИтся пожар. Городской, долгожданный, гудящий !
В этом городе долго октябрьскую смерть подаривший не кончается год.
Словно эхо тех лет, что тряслись в малярии оваций.
Не внушают доверия лучшие люди его.
Он когда-нибудь, думаю, с привязи должен сорваться.