Кастальский ключ. Из Дмитра Шупты. Эссе

       Кастальский ключ волною вдохновенья
       В степи мирской изгнанников поит.
       18.06.1827, г. Петербург.
       А. С. ПУШКИН
       (Стихотворение „Три ключа”.
       При жизни Пушкина не печаталось)

Лишь тот, с кем дружен Аполлон,
К поэзии влеком.
Есть на Парнасе чудный склон
С прозрачным родником.

И там, среди зелёных крон,
Где тень мурлычет блюз,
Слов чародея Апполлон
Ждёт в хороводе муз.

Смеётся в струях солнца луч,
Пасётся тут Пегас.
Журчит-поёт Кастальский ключ
Там, на горе Парнас.

Бежит-струится тыщи лет,
Как ангел, легкокрыл.
Ах, сколько горестей и бед
С паломников он смыл!

Ах, как струя его светла!
Тот свет нас освящал.
Чтоб совесть чистою была,
Он души очищал.

Там, где горы чудесен склон,
Усталость прочь гоня,
Стоит на страже Аполлон,
Паломников маня,

Тех, кто достиг уже мечты
И кто искать готов,
Кто убежал от суеты,
Ныряя в омут слов.

Я этот ключ во всей красе
Хочу воспеть в строке.
Находят вдохновенье все
В Кастальском роднике.

ДМИТРО ШУПТА КАК ПУТЕШЕСТВЕННИК ПО ВЕЧНЫМ СТЕПЯМ ПОЭЗИИ.

Я читаю стихотворение Пушкина „Три ключа”. Миниатюра, всего восемь строк, а сколько смысла! Перед нами мирская степь, сухая и однообразная. Мирская... Мирское – это погоня за материальными благами во имя физического существования и душевного спокойствия. Иные находят спокойствие душевное в том, чтобы быть признанными обществом, которое для них – словно мать родная. Но вот перед путешественником в вечной степи возникают три ключа, хотя и не сразу все. Возможно, кто-то найдёт лишь один из них: родник юности. Однако каждому из нас, читателей этой пушкинской миниатюры, дано встрелиться сов семи тремя таинственными и как бы незаметными ключами, олицетворяющими чистоту и свежесть, живую жизнь и то, что наполняет нас, как живительная влага во время жажды.
       Рассмотрим же здесь эти три ключа – три ступени развития личности.
       Первый ключ – это дар юности, энергия и напор, неконтролируемая любовь, очень сильная и горячая. Любовь ко всему, что притягивает, примагничивает и приносит удовольствие (поиски разнообразия в пище, сексе, материальных благах и ценностях), когда бесконтрольный расход любви увлекает в бессознательное состояние влюблённости. Человек счастлив не от познания неизведанного, а от самозабвения и грёз.
       Второй ключ – любовь менее страстная, так как более контролируемая. Это и любовь к знаниям. Пройдя первую стадию, человек приобретает опыт на ошибках. Такие люди не вписываются в основную массу, в основной поток и зачастую становятся изгнанниками общества, как поэты-отшельники, поглощённые поисками знаний. Этот второй ключ способен напоить вдохновением тех, кто изгнан из степи, кто не понят ею и ищет в этом свою сермяжную правду, свою сокровенную суть и высшее начало. В их числе – люди искусства, к которым следует отнести украинского поэта, заслуженого работника культуры, лауреата литературной премии имени Г. С. Сковороды Дмитра Шупту.
       Третий ключ – это тоже любовь, но любовь мудреца, скрытая от чужих глаз, любовь, царящая внутри самого человека, в его душе. Это любовь открывшего для себя тайны мира и утолившего жар сердца отрешённого от мира мудреца. Это ключ забвения. Он самый холодный и проследний. Только он утолит жар сердца странника, после чего прекратит свои поиски, ибо ключ забвения напоит все его желания и побуждения. И падёт он в забвение, в непоколебимый покой, в утрату памяти. Ключ забвения – это не живая вода юности и не глоток поэтического вдохновения, а своеобразное „обезболивающее средство”. Холод забвения уравновешивает непомерность пыла человеческого сердца. Эту трагическую безысходность сумел продолжить М. Ю. Лермонтов в стихотворении „Благодарность”, в котром благодарит „за жар души, растраченный в пустыне”. И сохраняя в своём творчестве пушкинские и лермонтовские традиции, Дмитро Шупта как поэт-лирик и поэт-философ остановил и заострил своё пристальное внимание, сфокусировал своё поэтическое зрение, конечно же, на втором пушкинском ключе, который символизирует период духовного роста автора, проблески прозрения, всё его поэтическое творчество и весь смысл жизни. Имеенно об этом рассказывает нам стихотворение Дмитра Шупте „Кастальский ключ”, переведенное мною на русский язык. И хочется пожелать автору, чтобы этот обладающий чудесным свойством мифологический источник на горе Парнас и впредь дарил жизнерадостоному и неутомимому Дмитру Романовичу поэтичское вдохновение.