Элен Козлова с34-37

В виде холодных серых туч,
Свалившихся с небесных круч ...
       Прошли короткие минутки.
Молнии. Грянул гром.
И ураган темный, жуткий.
Элен успела в дом.
Застучал по стеклам град
С яйцо куриное, с кулак,
Круша под грохот грома
Черепицу дома.
А то крышу вдруг поднял,
Грохнув ее оземь.
И ревел-то минут восемь.
И тут же ураган слинял,
Исчез так же быстро.
Заглох, как орудийный выстрел ...
       Засияло солнце снова.
И снова мирный летний день.
Вышла в огород Козлова,
И застыла в ужасе как пень.
Такого не привидится и ночью.
От капусты одни клочья.
Листья были больше сковороды.
Насмарку все ее труды
Между грядками лежал лед.
С неба жаркого упал
Боже, весь урожай пропал
- Проклятый небосвод!
Только что картошка отцвела.
Ну вот, свои излишки продала ..
       Крестьянский труд всегда рискован.
Он не под крышей длится.
Сын полей не избалован,
Ему не просто прокормиться.
Мало урожайных лет.
Ботвы картофельной скелет
С Элен мы вместе увидали.
Чуть хором с ней не зарыдали.
Все сгублено в минуты.
За что такая кара?
А если детей немало,
И даже с голоду помрут.
Там труд - напрасный труд ...
       А тут пошла Дележка,
Какой мир еще не знал:
Кому дача, кому пустая ложка,
А кому и в грудь кинжал.
Равны все были по очкам:
Раздали чеки дурачкам.
Заводите дельца, -
Вы теперь владельцы,
Маленькие капиталистики ...
Вот это жизнь!
Россия в капитализм
Рванула вся без мистики,
Но тут же умом трахнулась -
В дикость вновь шарахнулась ...
       Народ ни фига - не понял.
В МММ сдавали чеки.
Клялся Голубкин Леня
Озолотит любого он на веки.
Верили, несли деньгу,
Мне провалиться, если лгу.
Жадность раздевала нас ...
Элен и в этот раз
И чека не получила.
Иностранночка бесправная,
А судьбина ее странная
За себя бороться отучила.
Сторожку ту закрыли, как иначе,
Коль мидовец стал владыкой дачи.
       Приватизировали виллы
С садами и заборами.
Элен отпустили
На все четыре стороны.
Она опять без дел ­
Наверно мой такой удел!
Небо вновь над головой.
-Зачем мне быть живой,
Скитаясь по чужим углам?
На свете так погано,
Но умирать мне рано,
Я еще не старый хлам ... ­-
Снова у разбитого корыта,
Без работы и без быта.
       Глава четвертая
Элен не плакала. На вокзале
Ночь перемучилась, дремля.
Не спится ей в огромном зале.
- Скамейка - спальня для меня.
Судьба все крутит лихо,
Теперь и я бомжиха ...
Ничего, я еще здорова.
А вернуська в Одинцово ... ­
На рынке Костя:-Элен, привет!
Где ты, краля, пропадала?
Что-то не веселой стала?
С лица пропал приятный цвет.
Отчего же посерел твой лик
И окаменел совсем язык?-
       -Ах, Костя,- заплакала Элен,
­Судьба меня опять прижала.
Я не я, ходячий манекен ...
Зря от моря убежала ... -
И слезы ручейком, -
Хочу, чтоб грянул гром
И чтоб молния меня пронзила.
­Я и господа просила ... -
-Ты не в своей тарелке,
Успокойся, - сказал Костя,­
Пойдем-ка ко мне в гости,
Устроим посиделки
Чайку постудим
И дела твои обсудим. -
       А куда деваться?! Пошла ...
Комната три на шесть.
Конечно, лучше шалаша.
И кроватка есть.
Холостяцкая дыра:
Мебель - сжечь пора.
Стало жалко Костю ...
За старый стол гостью
Посадил - Вот и у тебя дом.
Полюбишь- буду рад.
А если будет лад,
Здесь все перевернем !
И, выложив свою мечту,
Поставил чайник на плиту ...
       Кипяток согрелся скоро.
Налил в чашки, не мытые с год.
Вылила без разговора,
Как после циклона небосвод.
Заси~ла чистотой посуда.
А Костя с чувством Робин Гуда
(Он, может быть его потомок)
Радовался, как ребенок.
- Я бы сам отмыл,
Но, честно, не умею -
И, вытянув шею,
Кипятка опять налил.
Пили чай и дули, ...
Скрипели дедовские стулья ...
Уборка заняла неделю.
Костя, как слуга, ей помогал. -
Мыть полы? Я не умею.
Врал, конечно,- вот нахал.
Купила на свои обои,
Веселые, как зори.
Оклеили, покрасили полы.
Паутина покинула углы.
Тряпьем протерла потолок,
Вымыла дверь и стекла ...
Казалось, помолодели окна.
Вот он счастья уголок.
И повесила на леске
На окна тут же занавески.
И через две уже недели
(Не детей же им крестить)
Ночь провели в одной постели.
Вместе жить, да не любить?!.
А к утру какая жалость,
Кровать старая сломалась.
И закончили игру