Зреют ягоды заката

СБОРНИК




 ТАЙНАЯ ВЕЧЕРЯ

 «Один из вас меня предаст», —
 Сказал Иисус ученикам.
 Вспорхнули разом птицы глаз,
 Одежд взволнована река.
 «Не я ли, Господи? Не я ль?» —
 Послышалось со всех сторон.
 Тяжёлых глаз блеснула сталь:
 «Не я ль?» — спросил угрюмо он.            
 Иисус взглянул. Конечно тот:
 «Иди и делай, что решил»…               
 Встал не спеша Искариот,
 Но выйти, все же, поспешил…
 Христу б все бросить и бежать,
 Зарыться в утренний туман;
 Жениться и детей рожать,
 И не было б стигматов-ран.
 Не побежал, и не исчез
 В тумане непроглядном он…
 А ночи все темней навес,
 И слышался монетный звон.

 ОН ЗНАЛ

 Он знал про крест, Он знал про боль,
 И про предательство Иуды;
 Всю жизнь Он на Голгофу шёл,
 Сквозь тяжести земные груды.
 Дрожали перед ним цари —
 Те, что исчезли словно в дыме;               
 А Он над душами царил,
 И, до сих пор, царит над ними.
 Тогда верх захватило зло:
 Он был распят над головами.               
 В умы людей вошёл разлом,
 И веры воцарилось знамя.
 Прошёл поток бурливых дней,
 Но память о Христе оставил,
 Что тяжкой гибелью своей,
 Величие Отца прославил.
 Кому-то хочется Христа
 Распять опять, и в наше время:
 Затея — как всегда пуста —
 На камни брошенное семя.

 ОМЫВАНИЕ НОГ

 Стол. Пасха. Жертвенный ягня —
Нетронутый перстом руки,
 Блуждают тени от огня.
 Христос, и с ним ученики.
 Раб должен ноги их обмыть,
 Таков бытующий закон.
 Но нет раба, обязан быть,
 Но, почему-то, удалён.
 Из-за стола встаёт Христос,
 К кувшину тянется рука,
 Кувшин к ученикам понёс —
 И не понять  ученикам.
 «Как? Почему? — прошёл шумок —
 Кто ты? И кто такие мы?»
 Иисус их успокоить смог:
 «Не ноги — души вам обмыть...»
 Возможно — так, наверно — так,
 Всем сердцем в это верю я:
 Понять поступок должен всяк:
 Унизиться - не грех, друзья.
 Не надо лезть упорно ввысь,
 Как выспренний гиппопотам.
 Чем больше здесь себя возвысь,
 Настолько ниже будешь там.

 ПРО ВАТИНИЯ (ПУБЛИЯ)

 Не знаю я, меняются ли люди,
 Изменчивы лишь только имена?
 Вот, в Древнем Риме, жил Ватиний
(Публий),
 Его, конечно, знала вся страна.
 А кто сейчас не знает о Чубайсе?
 Я думаю таких, наверно, нет;
 И вы его хоть в пепел раздолбайте,
 Он только усмехается в ответ.
 И этот Публий тоже не был бубликом,
 В политике имея свой размах,
 Такие прикарманивал он рублики,
 У публики почтенной на глазах.
 Сенат кипел, аки смола над пламенем:               
 «Убрать его! Иначе жди беды!»
 Но Публий судном был непотопляемым,
 Летел не прикасаясь, гад, воды.
 С сенатом Юлий Цезарь согласился:
 Мол, как-никак, я тоже демократ;
 Любимчика убрать он всё ж решился:
 И – в Галлию – наместником – вот так!
 А тот крутил и в в Галлии. Не будем
 Его геройства все перебирать.
Он – Публий! Он – посланник!
Неподсуден!
 Ему на все сенаты наплевать.
 Скажу, хотя не всякий согласится;
 Меня осыплет дустом-порошком:
 Плантатором не худо бы родиться,
 Но лучше — если — Цезаря дружком.

 ВЕРОНИКА

 Он сам нёс крест свой на Голгофу
 Под улюлюканье толпы.
 Палило солнце. Тяжким вздохом
 Отмечен каждый шаг стопы.
 Кровь смешивалась с едким потом —
 Как будто грызла мошкара.
 И, наконец, за поворотом —
 Та, пресловутая гора.
 Со всех сторон толпились лица,
 И гул катился, как поток.
 Никто, никто не мог решиться
 Отдать страдальцу свой платок.
 И только женщина простая
 Неслышно подошла к нему,
 Раздумывать она не стала:
 «А может это ни к чему?»
Свои превозмогая муки,
 Он благодарен до конца,               
 Благословил вот эти руки,
 Что стёрли едкий пот с лица.
 О, Вероника, Вероника!
 Ты оказалась всех сильней.
 Платок ты этот сохрани-ка:
 Подсказывало сердце ей.
 И снова место боли, вздоху,
 И кровь, и пот, и крик ворон...
 Вилась дорога на Голгофу,
 Путь продолжал последний Он.

 * * *
 Это окно не гаснет,
 Вот уже много ночей;
 Может в квартире несчастье?
 Боли кипит ручей?
Может забыли, уехали...
 Вот и горит напролёт;
 Счётчик мотает-охает,
 Цифирь свою выдаёт.

 Не жмут выключатель пальцы,
 Светильник свисает дугой;
 А может здесь тьмы боятся? —
 Тогда и рассказ другой.

 * * *
 Там, где снаряды рвутся,
 Где автоматы строчат, —
 Чьи-то сердца бьются,
 Чтобы вдруг замолчать.
 Выбита люк-дверца,
 Валит неистово дым...
 Это замолкшее сердце
 Может стать и твоим.

 * * *
 Дождь на пишущей машинке —
 По железному листу;
 Фонари к столбам пришиты,
 Лужи во дворе растут.
 Кто-то спит, не видит это,
Телом придавив кровать.
 Утром будут капли с веток
 О дожде напоминать.

 * * *
 Зачем мне оттепель зимой
 И заморозок летом?
 Ведь я уже почти иной,
 Не тороплюсь с ответом.
 Слов отгорели терема,
 Прошёл срок незабудок.
 Пусть будет так: зимой — зима,
 А летом — лето будет.

 * * *
 Да, мы очень сильны,
      да, мы очень умны,
 Нам по силам сорвать
 нашу землю с орбиты;
 Не отборным зерном
 наши склады полны,
 Но снарядами,
 бомбами – смерти болидами.               
 Да, нам все нипочём,
 да, нам все по плечу,
 Мы до дальней сумеем
 звезды достучаться.
 Нам еще бы ума,
 ну, хотя бы, чуть-чуть,
 Чтоб с разбитой землей
 в темноту не умчаться.

 * * *
 А выдержать времени натиск
 Не сможет и стали плита;
 Родился — годам счёт начат —
 И жизни короче черта.
 Нам дали и нежность, и силу,
 И розы  и блески секир.
 Зачем-то же нас пригласили
 В красивый, загадочный мир.

 * * *
 Прекрасны закаты, прекрасны рассветы,
 Прекрасны алмазы росы,
 Прекрасно рождённое радостью лето
 В прекрасные эти часы.
 И дерево — праздник, и озеро — праздник,
 И праздник — простой мотылёк.
 И все, что ты видишь, пришло не
 напрасно:
 Напрасное не придёт.

 * * *
 Дороги без конца и края,
 За этим полем  лес;
 И речка блёстками играет,
 И ветер,  вдруг, исчез.
 А сколько солнца и лазури,
 И доброго  тепла
 В чудесном месяце июле;
 Красавицей —  ветла.
 И будет дождь
под всплески молний,
 И много разных пут.
 А счастье в том —
ты очень молод,
 И пред тобою  путь.

 ТАК И ЖИВЕМ

Все сначала лазурно, да розово,
 Все сначала улыбки и смех,
 Но, однажды, глядишь — подморозило,
 И в семейных делах неуспех;
 И местами жизнь цвета аж дикого,
 И не видел бы этого враз...
 Вот уже и три года оттикало,
 Опыт копится, да, прозапас.
 И ещё с малый хвостик оттинькало,               
 Дети в школе. Забот полон рот:
 Потолок побелить надо с синькою,
 (Ох, уж этот мне гад потолок).
 Из-за деток опять в доме цапанье, —
 Разговоры — развяжут пупок.
 Выговариваю за цацкание,
 И настроен им дать шлепоток.
 Годы-годы! Вот дети рассыпались.
 Навещают: «Дай сотню, папан».
 А она: «Как там внуки? И сыты ли?»
 И шик в сторону: «Цыц, ошлепан!»
 Право слово — с такой станешь
Гаршиным:
Сиганешь с пьяной рожей в проем...
 Так живём. Иногда ругаемся.
 И детишек по пятницам ждём.

 К  АЛЕКСАНДРУ СЕРГЕЕВИЧУ

 Александр Сергеевич,
 Как же вам не завидовать?
 Вы подняли волну
 И ушли навсегда,
 Но о вас говорят здесь
 Политики видные,
 Голосят теплоходы,
 Орут поезда.
 Ни села нет, ни города,
 Знаете сами,
 Где в названии улиц
 Не оставлен ваш след.
 Между прочим, и я —
 Умею стихами,
 Но про это не знает
 Даже близкий сосед.
 Говорят, вы велик,
 Говорят, что вы гений,
Что другой, против вас -
 Это лужа помой,
 А роман ваш в стихах:
 «Онегин Евгений»
 Раскупается даже
 В Сахаре самой.
 Почему же природа    
 Несправедлива:
 Так вам много дала,
 Мне же — на, прикуси;
 Вы писали стихи
 И легко и красиво.
 Правды нет до сих пор
 На несчастной Руси!
 Вы в легенды вошли,
 Вы ворвались в предания,
 Вы в названиях духов,
 Вы в названиях блюд.
 Завтра я подкрадусь
 К вашему изваянию,
 И большим молотком
 Нос у вас отобью.

 * * *
 Сейчас я от всего отстану,
 Пускай хоть надвое скала;
 Опять я стихотворцем стану
Отбросив прочие дела.
 Пускай жена ворчит и злится,
 Как  чайник на плите,
 Как под ногами половица,
 Как дурень  варьете,
 Как гром из тучи пухлой летней,               
 Как на болоте мошкара,
 Как хрыч зашибленный столетний,
Которому — давно пора…
 Родная, отдышись, ну, что ты:
 Не множь мне свору палачей.
 Я завтра запрягусь в заботы:
 Куда от них, от сволочей.

 * * *
 Приятно жить не беспокоясь,
 Не портя жизненный пейзаж:
 Заныла под лопаткой совесть, —
 Её скорее мазью смажь.
 Себя любить, любить надолго —
 Так просквозит, так просквозит.
 В груди проснулось чувство долга —
 Ложи таблетку под язык.
 Садись, так сразу на два стула,
 Допечь — и рыком, и нытьём.
 Ответственность в боку кольнула —   
 Промой лекарственным питьём.
 А если хочешь в рожу смазать —
 Валяй, пусть не последний тур...
 Хватает и питья и мази
 Для подмороженных натур.

 БЫВАЕТ

 Я — с вечеринки (будь ей пусто),
 На шаткого похож жучка;
 Зашёл в подъезд — родной до хруста,
Трезвёхонек до мозжечка.
 Дверь отыскал, свою, конечно,
 И вставил в дырку блёсткий  ключ,
 Стал в скважине его калечить.
 Ключ оказался невезуч —
 Не открывал любимой двери —
 Как просто открывалась встарь.
 Ногой раз двадцать «затетерил»,
 Чтоб не выпендривалась тварь.
 Вдруг, сквозь туман, Ампера вспомнил.
 Кто он такой? Мужик — из тех...
 Однажды уходя из дома,
 Он на дверях оставил текст:
 Ушёл, мол, и приду не скоро.
 Вот так, и весь, мол, капитал.
 Минут вернулся через сорок,
 Написанное прочитал.
 Вздохнул: ну не ломать же двери:
 «Пойду гулять, черт подери».
 Вот так он надписи поверил, —
 Что сам изладил на двери.
 На коврике я спал беспечно,
 Как Ампер не пошёл гулять.
 А надо мной склонилась вечность,
 Как сына любящая мать.
 Был разговор с женою едким:
 И гром, и ливень, и жара.
 А спал я у дверей соседки,
 Что ниже этажом жила.

 * * *
 А молодость — раба астрала —      
 Стремилась к красоты богам.
 Она меня ль не доставала,
 Не гнала к звёздным берегам?
 Она ль меня не заставляла
 Всем низменным пренебрегать?
 А может - хоть сейчас отстала,
 И нечего её спрягать?
Взяла да и ушкандыбала,
И дверь не заперт на крючок.
 Нет, не ушёл я от астрала,
 Вот почему и простачок.

 О ПУПЕ

 Сижу и медитирую свой пуп.
 Вам кажется — я полностью оглуп.
 Нет — это только кажется, друзья,
 Серьёзной очень мыслью занят я.
 Зачем мне пуп: себе я говорю, —
 Кому я этим счастье подарю?
 Вот волосы — их гладить дамы будут,
 А выпадут — и, ладно, позабудут.
 А, впрочем, если денег нет в карманах,
 То лучше помолчать о милых дамах.
 Вот ноготь, им в носу я ковыряю,
 Ноздрю на углубление проверяю.
 Вот ноги — ими я иду куда-то,
 Вот рот — источник нежностеи и мата.
 Вот уши — тоже есть им назначение,
 На них лапшу повесят — развлечение.
 Шерсть на груди — что свёрнутый тулуп.
 И шерсть нужна, но для чего мне пуп?
 Спешит мне подсказать мой организм:
 Не нужен пуп, он явный атавизм.

 * * *
 И эти луга с купавами,
 И эти речные заводи —
 Дарили восторги, стало быть,
 И предкам нашим до старости.
 И предки бывали молоды,
 По памяти шли, по пахоте;
 Им доставались молнии,
 Над ними грома бабахали;
 Гранитом не огранитились,
 И сталью они не осталились,
 Они оборвались нитями,
 И нам красоту  оставили.

 * * *
 Душе назначено любить,
 Любить — ей так велело Небо,
 Любить назначено ей, ибо -
 Холодной тьмы не разбудить.
 Душе назначено блистать,
 Блистать красивыми стихами,
 Что б перелески не стихали,
 Чтоб ярким звукам не устать.
 Душе назначено смотреть,
 Туда, за звёздные долины,
 И видеть чудные картины,
 И дней прошедших не жалеть.

 * * *
Скован цепями времени,
 Свыкся я с этой землёй;
 В силу дурного поверил бы,
 Неба не будь надо мной;
 И луговых купавок;
 Также, ромашки,  вас.
 Рук этих тёплых, ласковых,
 Этих агатовых глаз.

 * * *
 Иному чужие успехи
Приятны, как ёжик в паху:
 На тракторе бы переехал
 Удачника, стер бы в труху;
 Слов злобных раздраил бы стаю —          
 Терзайте без всякой вины, —
 Как будто бы легче станет
 От яда своей слюны.
 И кучатся зависти тучи,
 Лучи под себя пригребя.
 А коль разобраться — мучает
 Завистник всё ж больше себя.

 ГЕРАКЛ И ОМФАЛА

 Творится что на белом свете?
 Что с нами делают они? —
 В мужскую слабость так и метят:
 Привыкли, видно, искони.
 Не перечтёте их капризы;
 Где женщина: тоскуетгладь.
 В грудь забирается без визы,
 Чтоб бедным сердцем поиграть.
 Геракл! — на что мужик был тёртый
 (Сын Зевса, правда, смертна мать),
 Мог провести любого черта,
 И льву любому — пасть порвать.
 Ещё скажу вам, по секрету,
 (Вы только детям — ни ла-ла),
 Он изловил ехидну эту,
 Ехидна скифа родила.
 Он подвигов свершил немало,
 И подвиги его — ого!..
 Царица Мидии Омфала —
 Глаз положила на него:
 Опешила, охомутала —
 До тла - не вздумай запищать.
 Ей что — дебилов не хватало?
 Зачем героя так смущать?
 Всем ясно — наш герой женился,
 Как будто в омут —  с головой,
 Женился, и переменился,
 Стал вроде тряпки половой.
 И вот, жена его — царица
 (Геракл – не первый муж, поди):
 «С геройствами кончай возиться,
 Сиди, — кричит, — сиди — пряди».
 И прял послушником, быть стало,
 Порвав с мужитской силой связь.
 Ох, и Омфала! Ну, Омфала! —
 Жаль — на меня не нарвалась.
 Вот песня, кажется, и спета,
 То бишь — рифмованный прикол.
 Прочли, спасибо и за это…
 «Ну, женщины! Ну, слабый пол!»

 МЕСТНАЯ ЗНАМЕНИТОСТЬ

Знаменитость местного масштаба —
 На диплом кладёт другой диплом,
Крепкий с виду — вроде баобаба,
 Вроде дуба старого с дуплом.
 Целеустремлённый, бойкий, ловкий,
 Деловитый: просто — о-го-го!
 Все подъезды жёваной «хрущёвки»             
 Вам покажут пальцем на него.
 На доске почёта — на экране,
 Как на шее вспыженный нарыв.
 Сразу же за городской окраиной
 Эта слава падает в обрыв.

 ИГРОК

А что оставишь ты в наследство?
 Две табуретки, стол и шкаф,
 Крючки для рыбной ловли, лески,
 Квитанцию на мелкий штраф.
 Пучки исписанной бумаги,
Которыми истопят печь,
 Иль место им найдут в овраге,
 Едва успеешь в землю лечь.
 Видать писатель ты не очень:
 Напрасно ворошил слова:
 Был этим делом озабочен,
 О,  бедная ты голова!
 Отправь тебя в Канаду, в Чили,
 И там себе набил бы рог.
 И там игра б не получилась.
 Кого винить? Такой игрок.

 * * *
 Все, как в дрянненькой  киношке:
 Говорят и говорят, —
Нету толку и пол-ложки:
 Собирают все подряд:
 Кирпичи, извёстка, глина,
 Пироги, стрела в груди...
 Вот и кончилась картина.
 Свет включили. Выходи.

 * * *
 Не позовут и не окликнут,
 Ты сам оставил край родной.
 Черёмуху, что над калиткой
 Истреплет ветер озорной.
 И никого винить не стоит —
 Вполне осознанный финал:
 Его ты полностью достоин,
 Ты сам хорошее ломал.
 Но лучшего найти не смог ты,
 Не смог найти и не найдёшь…
 Как тучи-то, смотри, намокли,
 А это значит — будет дождь.

 * * *
 Уходишь, уходишь, уходишь —
 Уже незнакомы поля;
 И травы другие, и воды,
 И тропы, и тополя.
 Не поздно ещё вернуться,
 Не поздно вернуться назад,
 В обычную жизнь окунуться,
 Заставить себя, обязать.
 Искал, но все около-около,
 Распутать не смог ты узла.
 Вернулся — забитые окна,
 И крыша почти что сползла.

 * * *
 Под крылами Серафима
 Надо место заслужить:
 Укротить неукротимость,
 Страсти. Неприметно жить.
 И не дать изгадить душу,
 Отшвырнуть корысть ногой.
 Если нет — плеск крыльев слушать,
 Будет кто-нибудь другой.

 МНЕ ВСЕ РАВНО ШЕСТНАДЦАТЬ

 Можете  смеяться,
 Превращая в пыль.
 Всё равно шестнадцать,
 Мне. Такая быль.
День весьма короткий,
 Ночка  коротка,
 В черепной  коробке
 Варится пока.
Тем нужна машина,
Прочая фигня.
Эта мешанина
Не скребёт меня.
Я сижу лохматый.
Господи, прости.
Где-то там дебаты,
Что с кого стрясти.
Как изладить бомбу,
Средства есть, даны.
И при том апломбу
Полные штаны.
Шкурят президента
Может и не зря
Лично мне всё енто,
Блин, до фонаря.
Роют под премьера,
Катят свой возок.
Мне любая мера –
В задницу глазок.
Да, всего шестнадцать.
На фиг ваш смешок,
Под музон бы сбацать,
Да на посошок.
Я за ту идею
Голоснуть спешу:
Лучше побалдею,
В рифму напишу.


 ХОРОШО БЫТЬ МАЛЕНЬКИМ

 Разве плохо быть очень маленьким,
 Как кузнечик в траве верещать,
 Паучком на старинной завалинке
 Поживать, никого не стращать.
 Вон на тополь забралась ворона,
 Так орёт — хоть святых выноси;
 Нет, она не умрёт от скромности:
 Утащить — лишний раз не проси.
 А возьмём, если, род крокодилий —
 Крокодилы подолгу живут;
 Ты хоть сколько им аплодируй —
 Выждут жертву, изловят, сжуют.
 Ну, давай, друг, ещё по стопарику,
 Если больше желудкам нельзя, —
 Будем мышками очень маленькими,
 В норках жить - ни кого не грызя.

 * * *
 Всю жизнь колотим и копаем,
 И лепим из папье-маше;
 Лишь перед смертью вспоминаем —
 Пора подумать о душе.
 Да, о душе — о полонянке,
Которой,  не давали слов;
 Важней считались банки-склянки,               
 В бумажках жвачка для зубов.
 И подлы были мы и грубы,
 И жить мечтали лет до ста.
 Надолго ль нам даются зубы,
 А так же прочие места?

 * * *
 Стихи — что строчки дневника,
 В них врать — паршивое занятие —
 Как платью новому заплаты,
 Как с глиной смешана река.
 Стихи, что вложены в тебя,
 Они есть выплеск откровения,
 Они нездешние растения,
 О них на стогнах не трубят.
 Грязь под ногами иногда,
 И солнцу хочется проснуться.
 Стихи они душой поются,
 Они с небес пришли сюда.

 * * *
 Вы лошадь бедную загнали
 Не взяв терпения взаём.
 А впереди все те же дали,
 Все тот же синий окоём.
 Спешили — как летели с крыши,       
 Надеясь все на ту же плеть.
 Могла бы лошадь ехать тише
 И путь приличный одолеть.
 Трещать, как игровые ложки
 Теперь, я думаю не след...
 Вот результат: подохла лошадь,
 И впереди дороги нет.

 * * *
 Давно уже известно стало —
 С вином решали, без вина —
 Пусть даже башня из металла,
 Все вавилонская она.
 Зачем до неба строить здания? —
 Продлять надменности сезон?
 Мы эфемерные создания,
 Нам величаться не резон.
 К чему гордыне глупый вырез?
 С самодовольством пополам?
 И если мы чего добились —
 Всё это Бог позволил нам.

 * * *
 Надменность, приспусти-ка знамя,
 Убавь слов громких вороха.
 Все, что умеем, все, что знаем,
 Все это мелочь, шелуха.
 И мухи над навозной кучей
 (над кучей воздух тоже ввысь).
Толкутсястайкою зыбучей,
 И видят в этом здравый смысл.
 О! Таинство твоё, природа:
 Обвал, обрыв, размыв пути.
 Самоуверенности мода
 Должна когда-нибудь пройти.

 СЛУШАЛ БАБКУ

 «Раньше, — бабка говорила, —
 По лесу одна идешь,
 И ничуть не страшно было,
 Опасения ни на грош.
Ежель кто нагонит  тропкой, —
 Тропка узенька, как нить, —
 Знамо, радуешься только —
 Будет с кем поговорить.
 Ноне — издали увидишь —
 Сразу прячься. Боже мой!
 Может он тебя обидит,
 Вовсе не придёшь домой...»

 Слушал бабку, и, однако,
 Брал себе вот это в толк:
 В мире денег и разврата
 Выживает только волк.

 * * *
 Зачем мне большая дорога?
 И мелких забот вопль?
 Ничто мне сегодня не дорого,
 Не дорого ничего.
 Бессмыслия каракатица
 Хрустит на зубах песком,
 Пусть все, куда хочет, катится
 Хоть в поезде, хоть пешком.
 Зачем мне тревоги железные?
 Рассудка стальная длань?
 И если бы не поэзия
 К чему здесь вся прочая дрянь.

 * * *
 Да, пред глазами закат —
 И в октябре, и в мае...
 Солнце в осколки река
 Речка моя разбивает.
 В каждой душе снегопад
 Из тополиного пуха...
 Листья уносит вода.
 Если задумано - пусть так.

 * * *
 Тополя, тополя —
 В белом пухе земля;
 Теплотой день облит;
 Белый пух — дань любви.
 Синь небес. Воздух сух.
 Белый пух. Белый пух.
 Ты идёшь по тропе —
 И пушинки к тебе.
На тебя я гляжу.
«Ты пушинка», - твержу.

 * * *
 Радую.
 Слезы кому-то несу,
 Или блуждаю, порой,
 Как в лесу;
 Или в пуховой
 Сижу тишине;
 Или все ветры
 Приходят ко мне;
 Или тоскуя,
 Кого-то зову;
 Или, как лодка,
 По воле плыву...
 Кто бы сказал мне —
 Куда я впаду:
 В вечную радость,
 Или в беду.

 НЕЗАБУДКИ

 Я это помню, помнить буду,
 Такие грустные дела:
 Букетик нежных незабудок
 Она ведь не взяла тогда.
 Он в тот же день завял у тропки,
 Упав в колючую траву.
 И сердце у неё не тронул,
 И я не знаю почему.
 Прошли и слезы, и обиды,
 Как туча серая за лес;
 Никто слез не встречал, не видел,
 Никто с советами не лез.
 Вот так и жил, как Бог положил,
 Средь певчих птиц, ворон и сов;
 Встречал похожих, непохожих,
 В стране по имени любовь.
 И не ищу её как будто,
 Переливаю жизнь в года…
 Ах, незабудки, незабудки! —
 Цвет, как озёрная вода.

 * * *
 Цвели здесь белые ромашки
 Когда отсюда уходил.
 Порой судьба тебя не спрашивает,
 И лес далёкий впереди.
 Вернёшься, а ромашек нету,
 Ветрами спутана трава.
 Пока ходил — промчалось лето,
 Погасла неба синева.
 Пройдёт зима — она не вечна,
 Быть снова летней красоте.
 Ромашки зацветут, конечно,
 Красивые, но, ведь, не те.

 ДВЕ СТИХИИ

 Когда опускаются тучи,
 Когда просыпается гром —
 Ломаются толстые сучья,
 И ветер бушует кругом.
 Все прячутся от непогоды:
 Стрекозы и мотыльки,
 И птицы различной породы,
 Различной породы жуки...

Когда разгораются страсти,
 За горизонтом гроза,
 Тогда человек от счастья
 Свои закрывает глаза, —
 Упавшие будет деревья,
 Размытый потоками путь —
 Потери, потери, потери;
 Погони, узлы от пут.
 Кругом притаились хищники:
 Средь скал, средь деревьев и льдин...
 Две разные вроде б стихии,
 А результат один.

 Я ЭТИМ ЖИЛ

Гундосит этот голос нудно,
 Тележным колесом поёт:
 «Скажи, кому-то это нужно —
 Бумаготворчество твоё?
Живёшь настырно копишь строчки;
 Как Плюшкин собираешь их.
 Ох, ты! Несчастный одиночка,
 Один придурок за троих!
 Уйдёшь и все твои бумажки
 Твоя родня отправит в печь:
 Ей деревяшки и стекляшки
 Нужней, чем букв твоих картечь».
 Ты, голос, прав, с тобой не спорю,
 Не огрызаюсь словно пёс.
 Да, все написанное мною,
 Наверное, козе под хвост.
 Когда землёй сырой накроюсь,
 Спокоен буду, тих и нем;
 Мне будет наплевать на крохи
Оставленные, вроде б, всем.
 Мне будет наплевать на тело,
 Что из костей, из мяса, жил.
 Мне со стихами жить хотелось,
 И с ними до конца я жил.
 Пускай другие, даровитей
 Вползают смело в сериал,
 А я земноеоткопытил,
Отвымучил, отковырял.

 РОМАШКИ

 Ромашки, милые ромашки,
 Как будто выпал первый снег.
 А грусть зачем? Меня не спрашивай,
 Хороший добрый человек.
 Люблю я речку, луг, дорогу,
 И эту даль, и эту близь.
 Да вот уходит понемногу
 Мне Богом даденная жизнь.
 Пусть я провёл её бездарно,
 Пусть  растранжирил, разбросал:
 Лукавый раб неблагодарный
 Исчезну, как в траве роса.
 Я оправдаться не сумею,
 Я только голову склоню,
 И позавидую растению,
 Который срезан на корню.
 Как не бодрись, а сумрак страшен.
 Струится времени река.
 Ромашки, милые ромашки,
 Деревья, травы, облака.

 * * *
Такая даже камня сердце тронет:
Горда — не опускала головы.
 Была любовь, была односторонней:
 Я так её любил. Она — увы...

 Она, она — бриллиант большой в короне,
 Что лучше и шербета, и халвы.
 Была любовь, была односторонней:
 Я так её любил. Она — увы...

 Даётся жизнь и для царей на троне,
 И для дрозда одна, и для совы.
 Была любовь, была односторонней:
 Я так её любил. Она — увы...

 * * *
 Дремлет куга у речного залива,
 По лугу бродит ночная прохлада,
 Мой костерок догорает лениво,
 Дальнего леса темнеет ограда.
 Еле заметно трава побелела;
 Непогодь здесь позабыта лихая.
 Звёзды на глади качнулись несмело.
 Тихо! Сама красота отдыхает.

 * * *
 Несмелая душа поэта
 Пугается пустых забот;
 Пугается огня меж веток,
 Пугается бездонных вод.
 Её пугает гулкий выстрел
 В лесу, в овраге, за горой.
 Она как облако повисла
 Меж диском солнца и землёй.

 * * *
 Дни поздней осени кургузы;
 Дни поздней осени так блеклы,
 Как листья поздней кукурузы,
 Как грязные на ферме окна.
 На улице свежо и сыро,
 Берестой пахнет прогоревшей.
 День — так похожий на обмылок,
 А ночь — как туч поток не здешний.
 Давно замолкли птичьи гусли,
 И серость словно шкурка мыши...
 Для осени так много грусти,
 Для осени так много мыслей.

 * * *
 Мне не дано постичь — чего я стою,
 И это, знать живущего удел.
 Оставлю что — меня не беспокоит:
 Я просто шёл, я под ноги глядел.
 Все эти книги, рукописи тлеют;
 Кончается и вечер, и вино.
 Я не найду, я, просто, не успею...
 Мне не дано, вам тоже не дано.

 * * *
 Куда-то рваться выше облаков,
 Как дым, которому в печурке тесно.
 Но дым растает, это всем известно.
 Куда-то рваться... Был и я таков.
 И вот опять на много вёрст ненастье,
 И день глядит намокшею золой.
Дым стелется так низко над землёй,
 Как будто к высоте наполнен
 безучастьем.

 * * *
 Вон — мерцает огонёк —
 Может там стоит избушка;
 Может светится гнилушка,
 Или гаснет уголёк?
 Подошёл — и нет его,
 Да, наверно, показалось;
 Словно в затемнённом зале —
 Никого и ничего.
 Ну, а если же в тумане?
 Да ещё в чужой стране?
 И немного легче мне
 Если огонёк поманит.

 * * *
 Поверила странная птица —
 И села тебе на ладонь, —
 Так с первого взгляда влюбиться -
 Пушинка на яркий огонь.
 Взглянула в глаза твои серые,
 Вспорхнула и, вновь тишина.
 Права она, что поделаешь,
 Ошиблась, ошиблась она.

 * * *
 Ну, зачем тебе слава посмертная,
 Обелиски и всякое — разное;
 Не увидишь ты этого зрелища;
 Не охватишь ты этого разумом.
 Будешь ты далеко — это точно,
 И земные дела все пОбоку,
 И не будешь страдать почками,
 И забудешь, как ходят в обуви.
 Кто живёт, пусть как хочет тешится,
 Все равно будет он затисканный;
 Для живых рамки очень тесные,
 Для живых сойдут щи и кислые.
 А живой он такой ветреный,
 А живого так любят цепи.
 Ну, зачем тебе слава посмертная?
 Все равно ты её не оценишь.

 * * *
 Да, человек — звучало гордо;
 Алели флаги вышины;
 Сивуха заползала в горло,
 А в уши — сказки сатаны.
 А в землю мёрзлую ГУЛАГа
 Ложился безымянный люд.
Жестка казённая бумага,
 А Магаданский холод лют.
 Как только умер бес усатый
 Гулаг стал выпускать калек...   
 Ты Робеспьеров и Маратов
 Ещё желаешь человек?

 ПРО АНАКРЕОНА

 Не сужу Анакреона
 За его беспечный нрав.
 Мне его бокалов звоны,
 все-таки, чужой устав.
 Да, он радовался жизни —
 Целовал цветущих дев;
 И свои стихи, что вызрели,
 Подносил им нараспев.
 Он свой путь давно закончил, 
 Он ушёл невозвратим.
 Может,  кто поёт и звонче —
 Пушкин восторгался им.

 * * *
 Природа — рушит, создаёт;
 И снова создаёт и рушит, —
 И смертного тревожит душу:
 Зачем так? — смертный не поймёт.
 Не будь наивен человечек:
 Не только для тебя природа —
 От темных недр до небосвода
 Тяжёлый труд берет на плечи.
 Ты рядовой её дитя —
 Надменный, злой и шаловливый;
 Ты встретил возле речки иву,
 И обломал её шутя.
 Тебя невзгоды стерегут,
 От боли ты страдаешь тяжко.
 Ну, чем ты лучше той ромашки,
 Что расцвела на берегу?

 * * *
 Всему природою дан срок:
 Былинкой выдернут из почвы,
 Или на веточке, как почка
 Посмотришь на речной поток.
 Всему природою дан срок.
 Цветёшь легко и ароматно...
 Но нет уже пути обратно.
 Перехитрить судьбу кто смог?
 И вот заметен холодок.
 Янтарные плоды на ветках,
 И листья падают от ветра.
 Всему природою дан срок.

 * * *
 Тревожит юность дней мелькание
 На фоне строгого труда.
 И наступает опечаленность,
 О быстротечности трубя.
Не бойся, юность, дней достаточно,
 Их ровно столько, сколько есть,
 И все они тебе достанутся,
 Ты только их сумей дочесть.
 Ты только не впадай в отчаяние,
 Свою судьбу не торопи.
 Огни причальные печальные
 Придут по зеркалу реки.

 * * *
 Все по кругу да по кругу,
 Все изучено давно:
 Пыль несётся с перепугу,
 Во дворе почти темно.
 Те же черные вороны,
 И орущие грачи,
 Берега речушки сонной,
 Ельники да кедрачи.
 Это было, было, было, —
 Это будет, как всегда:
 У дороги чернобыльник,
 Вдоль дороги провода.
 Зверобой, тысячелистник,
 Тмин душистый у ворот...
 Как все просто в этой жизни;
 Как все сложно, в свой черед.

 * * *
 Под серыми-серыми тучами
 Склоняется низко трава...
 Как часто друг друга мы мучаем —
 Бросая обиды слова.
 И вспыхнув горим жарким пламенем —
 Отстаивая часто чушь.
 Зачем чувства лучшие плавим
 Мы в слитки недобрые чувств?
 Свои только слышим мы доводы,
 Свои только видим следы.
 Зачем напиваться допьяна?
 Зачем доводить до беды?

 * * *
 Казалось - мы на свете  только двое.
 Бриллианты рос лишь ради нас горели,
 И это озеро ласкалось голубое,
 И пели ветра и ручья свирели.
 И эти звезды крупные над полем,
 Луны горящий золотом плафон.
 Нас только двое! Только-только двое!
 Тогда, как остальное, это фон...
 Остуда подошла. Пришла усталость.
 Восторга израсходован запас.
 И не одной росинки не осталось,
Которая горела бы для нас.

 * * *
 ...Голос с пронзительным визгом:
 Голос — гвоздём по стеклу,
 "Как я тебя ненавижу,
 Как я тебя не терплю"!
 
...Сдавленный голос, едкий,
 Словно под ухом трубят.
 "Каждой своей клеткой
 Я презираю тебя"!

... Голос елейно-ложный,
 Вкрадчивый аж до пят.
 Рядом с таким невозможно
 И двух минут простоять.
 
 ... Голос подобный пушинке,
 Ясный, как белый день,
 Тянет к тебе, как  кувшинка,
 Та что на тихой воде.

 * * *
 Жестокость рождает жестокость,
 Да, кровью смывается кровь.
 А парень оперился только —
 И пуля пробила бровь.
 Девчонка ещё не знает         
 И видит его во сне...
 За окнами тихо порхает
 Чистейший октябрьский снег.

 * * *
 На подиум спешишь зачем ты? —
 Приятен воздух высоты?
 Восторги, шум, аплодисменты
Густозамешанной толпы?
 Она, конечно, разбредётся
Тебя оставив одного,
 И размышлять тебе придётся:
 А почему? А для чего?
 Увидишь ты пустоты, дыры,
 И вместо зелени — золу.
 И если славу кличут дымом,
 То как — простую похвалу?

 * * *
 Реке не всякой быть великой
 И грусть, конечно, не права;
 Ведь радуются всякой липе —
 Пока цветёт, пока жива.
 Ещё тебе скажу, приятель,
 Поверь в слова, как в звук струны:
 Зарытый в землю лев и дятел,
 Там, как две щепочки равны.
 Нам непонятны неба цели:
 Освободят ли, закуют.
 День жизни — это дар бесценный,
 Его напрасно не дают.

 * * *
 Костер горит, поленья лижет пламя,
 Река притихла, и волна не бьёт;
 Далёких звёзд небесное мерцание
 Уснуть мятежным мыслям не даёт.
 Вокруг темно за хрупкой сеткой света,
 И улетают искры в небеса,
 И гаснут чуть поднявшись выше веток,
 А до утра идти-идти часам…
 Ах! Искры, искры! От костра пылания,
 И вы догнать торопитесь мечту.
 Не так ли наши бурные желания
 Бросают нас из света в темноту.

 МАШИНА

 Машина обыграла человека!
 Блин, в шахматы! Играла дерзко жаба.
 Подарок, так сказать, к началу века, —
 Событие огромного масштаба.
 Теперь она роман большой напишет,
 И живописью будет заниматься.
 И мне она уже в затылок дышит,
 Видать пора на тот свет собираться.
 Из пасти так и лезет матерщина —
 Порою несусветное буровишь.
 Ах! Что ты, растреклятая машина,
 Лет через двести-триста нам устроишь?

 * * *
 Написано очень много
 И прозою, и в стихах...
 Прервётся любая дорога,
 И будет могилка тиха.
 А кто-то оставит свой томик
 Довольно хороших стихов;
 Оставит он их, и утонет
 В реке непредвидимых снов.
 Желаю вам много рассветов,
 Улыбок, как тот же рассвет.
 Мы все на земле — поэты,
 Любой человек — поэт.

 * * *
 А школу по сей день я трушу,
 Там голос учителя строг,
 Заталкивали  душу
 В « испанский» тесный  сапог.
 И  выставляли оценки
 Из олова и свинца;
 А это обид центнеры,
 И раздражение отца.
 А это толкало в изгои
 Всё светлое истребя.
 Да разве любви достойно
 То, давящее тебя?

 ПОЭТОВ МАЛО НЕ БЫВАЛО

 Поэтов мало не бывало.
 Видать, хороший климат тут.
 И сколько бы их ни сгорало,
 Другие всходят и живут.
 Поэтов мало не бывало.
 Наверное, их корень лих.
 Такого нет ещё металла,
Который бы под корень их.
 Поэтов мало не бывало.
 Да их не только пулей в грудь.
 Иххамством, наглостью, скандалом,
 И все равно их всходы прут.
 Поэтов мало не бывало.
 Одни остались на века,
 Других молва совсем не знала,
 И гибла слабая строка.
 Поэтов мало не бывало.
 Подлей хоть самый страшный яд,
 Хоть пригрози из самопала:
 Что думают — то говорят.

 Поэтов мало не бывало.

 ШЕЛЮГА

 А, ведь, это дочка луга.
 Вот дела-то! Вот дела! —
 Называется шелюгой —
 Раньше — ивушкой была.
 Вырезали, посадили,
 Сунули в песок сырой;
 Никаких тебе идиллий:
 Рябь или волна горой.
 Из песка она торчала
 За сто метров от родни;
 Не росла, не умирала,
 Просто — провожала дни.
 Вот опять жужжит моторка,
 И скрипучий голос в ней:
 «Глянь, шелюжина там мелко,
 Обходи её левей».
 Светит солнце торовато,
 Низкий берег весь в цветах.
 Нет, она не виновата,
 Просто, получилось так.

 * * *
 Как ты не рвись, не трепыхайся —
 Тебя осудят все равно,
 И оправдаться не пытайся —
 Напрасно — понято давно.
 Тем и не прав — стихи слагаешь,
 И не ступаешь пяткой в след.
 И не по той тропе шагаешь —
 И этим самым застишь свет.
 Что люди, всякие есть люди:
 Тот порошком, а тот в драже.
 Наверно, кто-то не осудит,
 А это кое-что уже.

 * * *
 Чем наполнено пространство
 От лазури до дерна?
 Понял я во время странствий —
 Фрукты ярче от дерьма;
 Из дерьма питание ибо,
 Рад питанию живот.
 Эта жизнь иному — идол,
 Только для неё живёт.
 Тот в машине, этот пехом;
 Тот в хомут, а тот с вожжой.
 И живёт всегда с успехом —
 Кто залез в карман чужой;
 Кто нахрапом лезет в люди,
Аж других рад под откос.
 Здесь он уважаем будет.
 Но, а там? Большой вопрос.

 * * *
 Земная любовь скоротечна,
 И это придётся признать...
 А долго ль горит свечка?
 Всегда ль на реке благодать?
 А эти цветы полевые?
 А та заревая  стынь?
 А эти вот сосны прямые?
 Ромашки, свербига, полынь?..
 Вот к ночи кончается вечер...
И звёзды, как искры в золе...
 Земная любовь скоротечна,
 Как, впрочем, и все на земле.

 * * *
 И решётки, и хмурые лица,
 И по-волчьи глядящая злоба,
 И оплаканное пепелище,
 Увядание и хвороба.
 И фата, и улыбка невесты,         
 И волны серебристые  волосы,
 Красота и росы, и песни...
 Вот такие при жизни полосы.

* * *
Как ни обвиняй страну,
Не приклеишь ей вину.
Шляп найдётся целый ряд,
Их и надо обвинять.

 * * *
 Трава на заливных лугах
 Всходила пышно и широко,
 И небо их ласкало локоны,
 Река бурлила в берегах.
 И будет тихая вода,
 И будут скошены купавы,
 И будут холода забавы,
И будет инея слюда.

* * *
Это не безделица
Прёт во все концы:
Подлецу не верится -
Есть не подлецы.

АСФАЛЬТОУКЛАДЧИКИ

 Работаем до одурения:
 Кладём асфальт, горячий гад.
Вонючий дым, моторов бдение,
 Горючий вместе с дымом газ.
 Потом в бытовке водку жарим,
 Заталкиваем ливер в рот;
 Вот третью, кажется, отжали;
 Разбавленная — не берет.
 Опять к «бугру»: «Займи, коллега».
 (Асфальт в «бугровой» голове).
Неповоротлив, как телега,
 Но все-таки даёт на две.
 А завтра скажет, что четыре,
 А может даже сходу — пять.
 Счёт не ведём в своей «квартире», —
 Да хоть и шесть — нам наплевать.
 Идут машины с массой чёрной,
Им, кажется, и счета нет.
 А я уже почти никчёмный,
Быдло кудлатый не поэт.
 Всю ночь кошмары мне на койке,
 Бросайся хоть на пистолет.
 И после этого о стройке
 Я должен стихотворно петь?

* * *
Благополучия строим здание,
Люди мы, а не так - иго-го.
Человек состоит из желаний,
Ну,  из прочего так же всего.

* * *
 Мы свой выдумываем мир,
 Чем удаляемся в мир сказок,
 А настоящий путь наш вязок,
 Зияет всюду много дыр.                8888888888888888888888888888
Витать не надо в облаках,
Из них не надо строить замки,
Придут действительности танки...
Фантазию держи в руках.

* * *
Будь ты умный,
Будь ты глупым;
Под одним
Сидим тулупом.

* * *
Вид надутости потешен
Глупость пялится сама.
Бездарь звёздами увешан.
Эти звёзды из дерьма

ЛИМИТА НА СТРОЙКЕ

Мосстрой. Работа или драка?
 Так или эдак — чехарда.
 Сачкует бригадир-собака,
 Зато герой он соцтруда, —
 Все пальцем тыкает и учит:
 Доска не так, не так плита.
 Получку — пачкою получит,
 А мы? А что мы — лимита.
 А он московский, в доску местный,
 Бездельничать не запретишь.
 Ему по темечку бы треснуть,
 Нельзя — в ментовку залетишь.
 Опять ушёл и где-то прячется,
Насчёт, мол, пластик-полозка.
 И остаётся нам  корячиться,
 Чтоб поднималась ввысь Москва.
 В Москве есть статуя лимитчику:
 Босой и сгорбленный мужик
 Считает деньги после высчитов,
 И голова его дрожит...

* * *
Да, терпел он
Сколько можно…
Вот могилка –
Неогороженная.

* * *
Мы завидуем Емеле,
Это так, на самом деле:
Чтоб по щучьему веленью
Сыпались приобретения.

* * *
Демократии успех!
Ну-ка брызни бренди...
Коммунизм давно для тех –
У кого есть деньги.

* * *
 В пять — на дыбы, а в двадцать дома.
 На стройке светлый день весь пролит.
 Под бок хоть гвозди, хоть солома —
 Лишь бы Морфея обезволить.
 Работа, миска щей да койка,
 Из-за подлейшего гроша...
 И до поэзии  - какой там,
 Когда в мозолях вся душа.

* * *
Овце в политике нет места,
Там без неё довольно тесно.
Пусть травку сочную жуёт
И шерсть на варежки даёт.

* * *
Прогресс – создание развития,
Понятно это без наития.
Пусть жизнь заметно дорожает -
Развития не обижает.

* * *
Лапшу не надо вешать мне,
Вставляя сзади веник.
Скажи, когда, в какой стране
Хватало людям денег?

* * *
Тот, кто сильно энергичен –
К должности большой привинчен.

* * *
А не так ли, ё-моё, -
Повторяю я упрямо:
Наша жизнь -  большая яма,
Мы завалены в неё.

ОШИБОЧКА ВЫШЛА

Зашел я в подъезд темный,
 И мне каблуком в харю,
 И сразу сменили тему:
 Кастетом лоб пропахали.
 Отмахиваться пробовал,
 Но поподал в перила;
 Минут этак семь пробило —
 На грязный бетон закосило.
 Меня осветили фонариком:
 «Ребята, да это не Силос!»
 Выругались и отчалили:
 Ошибочка, мол, получилась.
 В мозгах шевелились путы
 И будто бы звон от металла.
 «Не надо меня путать» —
 Я прошептал устало.

* * *
Но если осмысленно всё подытожить
И будет рассудок притом – аудит:
Природе позволили нас породить,
А так же приказано нас уничтожить.

* * *
На фига прогресс такой,
Если  нищий ты с клюкой?

* * *
Так сказал товарищ Ленин:
«Мы не встанем на колени
Никогда перед врагом,
А враги у нас кругом.
Как огрызок пирога
На хрен вышвырнем  врага.
Только полный идиот
Власть без боя отдаёт».

* * *
Какие мощные колбасы, -
Не подготовленному крах,
Тут рябчики и ананасы,
И эта чёрная икра.
Секьюритти здесь так и трутся,
Их внешний вид доспел до свар.
Нет, лучше, право, отвернуться
И супер не смущать товар.

* * *
Мы все рабы своих желаний
В конторе, в магазине, в бане.

* * *
Закон – он изгородь, известно,
Известно так же повсеместно,
Здесь так и вертится зверье,
Шукая дыры у неё.

* * *
Стремится речью взять в полон
И цифрами и датами;
Слова стройны как Аполлон,      
Дела, увы, горбатые.

* * *
Свобода – это та красавица,
Которой нас дурачить нравится.

* * *
Если сын свинья и хам –
Виноват родитель сам.
Может быть родной отец,
Первый в городе наглец.

* * *
Мозги свои срывая
Мыслителей прёт рать…
Да мир непознаваем,
А лезут познавать.

* * *
О конце долдонят света.
Знать, кому-то нужно это.









* * *
Чином  выбит
Чин.
И, не без
Причин.

* * *
Ох, это чувство голода,
И спереди, и с тыла!
Ну, для чего ты, молодость,
Нас по  ****ям  водила?

* * *
Главное – вперёд,
А там хоть чёрт
Дерёт.

* * *
Пизанская башня
Стоит здесь пока.
Прислоните к ней
Писающего мужика.

* * *
На прытко
Есть «крытка».

* * *
Взял из казны –
Нет в том
Новизны.

* * *
Собачка мала,
А блох набрала.

* * *
Дарят нам от всей
Души
Воз отборнейшей
Лапши.

* * *
Сидит в уюте,
Как блоха
В тулупе.

* * *
Чиряк вскочит,
Где  захочет.

* * *
Хорошо создав проблему
Окунуться в перемену:
Чтоб ещё херовее…
Не ломай надбровье.

* * *
Доверчивого обмануть,
Как в кочку из ружья
Пульнуть.

* * *
На исхоженном
Пути
Пыли –
Бес её мети.

* * *
В речуге, ох,
И смысл подох.

* * *
Бревно в глазу
Не видит хам.
Вот это глаз! –
Скажу я вам.

* * *
Накололи Нюру –
Согласилась сдуру.

* * *
Попёрся следом
За соседом.
И результат ходьбы
Нам ведом.

* * *
Уплыли деньги
Стаями,
Карман пустой
Оставили.

* * *
На тебя рога
Нацелены врага.

* * *
Спешил обогатиться,
Жгла опу жадность
Спица.

* * *
Долг,
Как голодный дог.

* * *
Хоть и рано
Встанешь,
Пушкиным
Не станешь.

* * *
Собака мало знает.
Сказали, вот и лает.

* * *
По зубам тебе
Заедут,
Не во вторник,
Значит в среду.

* * *
Собака –
Не лает, однако.

* * *
Только худое  обрящете,
Зря развернули понты.
Идолы настоящего, -
Вашей вершине кранты!

* * *
Удачей вряд ли
Удивишь,
Завистника
Разбередишь.

* * *
И тупице
Не всё пригодится.

* * *
Ведут корову
На убой,
Поскольку снизился
Удой.

* * *
Вот загорело кресло
Ну, и пошёл дурдом:
Пожарники налезли,
Весь раздолбали дом.

* * *
Увлекался знанием –
Дурь пришла
С признанием.

* * *
Другого как себя заставить
Уважать?
Эт на какую кнопочку
Нажать?

* * *
Правды нет, но есть
Порядок;
Оттого чиновник
Гладок.

* * *
Корова
Не скажет и слово.
Дождётся часа,
Отправят на мясо.

* * *
И огромную страну
Можно утащить ко дну;
Было б больше идиотов
И дурацких поворотов.

* * *
Слов высоких
До фига –
А в зад нацелены
Рога.

* * *
Секут верблюда:
«Молчи, паскуда!»

* * *
С Пизанской башни
Слезьте –
Свалитесь с ней
Вместе.

* * *
Добродетель плачет,
Но, а как иначе?

* * *
Царей учили
Мудрецы,
А те пять шкур
Сдирать спецы.

* * *
Мудростью не знаю чей,
Это всё вдолбало:
Сталь куётся для мечей,
После - для орала.

* * *
Много слов
О доброте.
Может быть
Слова не те?

* * *
Желание рождает
Зло;
Любому в этом
"Повезло".

* * *
В стае случаются драки,
Коли на это встало.
В клочья порвут собаку,
Если нездешней стаи.

* * *
Железная воля
Не для доброго
Поля.

* * *
Камень твёрд
Для наивных морд.

* * *
Смеёшься над владыкою –
В дерьмо тебя натыкают.
Сиди над этой кучею,
Но это в лучшем случае.

* * *
Толстяк обжирается,
В рот жратва не лезет –
Упирается.

* * *
Будут  много
Болтать,
Чтоб просимое
Не дать.

* * *
Как можно человека
Довести,
Чтоб стал рукой
В помойке он грести.

* * *
Не подпирай
Валун плечом,
Коль на обвал
Он обречён.

* * *
Овцу - под нож, молчит овца
Здесь, под руками молодца.
Вот именно таких овец
Предпочитают век стервец.

* * *
Хватали хамы
Вечером.
Другим брать
Утром нечего.

* * *
Сеет гадость
Для себя радость.

* * *
Везде, блин,
Этот брак.
И на заводе так.

* * *
Для молока
Нет разницы –
В рот зальют
Иль в задницу.

* * *
Бывает воспитание –
Дури пропитание.

* * *
Ваша искренность
Для идиота –
Глупости обычной
Льгота.

* * *
Заболоченной тропой,
Слепошарых вёл
Слепой.

* * *
Не ступай на люк
Колодца,
Можешь сильно
Проколоться.

* * *
Может чем тупица
В жизни отличиться.

* * *
Нет, мы не о малом,
Но лезет на свет:
Цветочков навалом,
А ягодок нет.

* * *
Напяливай каску,
Не жди от кирпича
Ласку.

* * *
Ценим мы тряпки,
Такие порядки.
Но время, похоже,
Тряпок дороже.

* * *
Учись на собственных
Ошибках ,
Не увлекаясь ими
Шибко.

* * *
Молчит,
А ненависть из глаз
Торчит.

* * *
За собою тянет вчерне,
Аж забрасывает в дрожь.
Общество – как раз течение,
Супротив зря поплывёшь.

* * *
И справа, и слева                б
Оправданий нет
Для гнева.

* * *
А голодный,
Вот вам крест,
Сено и солому
Съест.

* * *
Она тебя оформит,
Её характер крут.
Система без реформы –
По многим спинам  кнут.

* * *
Ни про ад, ни про рай,
Не сиди и не гадай.

* * *
Смерть – всего лишь
Точка.
А за точкой
Строчка.

* * *
Печальны ушедших судьбы
У многих. Увы, увы!
За прошлое строго судят
И в этом, наверно, правы.

* * *
Себя не хвали –
Это нули.

* * *
А мы поджарим петуха
Пусть не кудахчет лёжа…
Жене не нравится сноха,
Она на год моложе.

* * *
Покажи мне кто
Без лжи.
Потому и не жужжи.

* * *
То, чего не избежать,
Против нечего и ржать.

* * *
А кто не любит денежки,
Скажи мне,
При современном,
Так сказать, режиме?

* * *
Польза есть и от
Дерьма,
И весомая весьма.

* * *
К хмурому врачу
Идти я не хочу.

* * *
И лопата –
Чудо снасть –
С голоду не даст
Пропасть.

* * *
И как у неё там со слухом,
С ногой, головёнкой, рукой?
К дерьму,  как привязана муха,
Себе вкус избрала такой.

* * *
Остров назван был
Буяном –
Федя пьяным там
Буянил.

* * *
Владыка над собой,
Но не перед судьбой.

* * *
Любят  прежде
Для себя,
Хоть обратное
Трубят.

* * *
Доверяй судьбе
И своей избе.

* * *
От скуки, из-за хлеба ли?
Да, всякое – в семье.
У Евы мамы не было,
Вот, плакалась змее.

* * *
Как обычно, эгоизм
Покоряет организм.

* * *
Поноси-ка воду
В гору,
В зимнюю худую
Пору.

* * *
Их такова природа,
Им красота обещана;
Мы произносим: мода,
Подразумеваем, женщина.

* * *
Иного увлечения
Теряется течение.

* * *
Страдание –
Всегда беда,
Но от них ты
Никуда.

* * *
Пенсионерам
Не плати,
Сойдут быстрёхонько
С пути.

* * *
И лентяю лёжа
Приходят мысли тоже.

* * *
За хвост
Уцепился –
Им и поживился.

* * *
Остроумие – не кочка,
Ей всегда нужна
Заточка.

* * *
Наука ошибается –
Иногда случается.

* * *
Не пришёл муж ночевать.
«Знать у Нюрки гад опять» -
Нет, опять промашка,-
Он в шкафу у Дашки.

* * *
Вот балалай
Перед вами –
Чушь прикрывает
Словами.

* * *
Есть пророки
На малые сроки.

* * *
Песочные часы
Прошли через века.
Мы глиняных часов
Не видели пока.

* * *
Пролетела пуля
Мимо,
Так случается
Вестимо.

* * *
А по кочкам, леди,            
Быстро не поедет.

* * *
Всякий свой мозг
Наполняет, чем может.
Этот дешевле
А этот дороже.

* * *
Куда надо
Бросят,
И тебя не спросят.

* * *
Не пинай природу,
Гадости в угоду.

* * *
Дали вот такой режим –
От него не убежим.
Не машите палицей,
Надо - сам развалится.

* * *
Смерть, как по башке
Мотыгой.
Дальше на коленках
Двигай.

* * *
Бойся, не бойся,
А крышкой накройся.

* * *
Он надежды подавал,
Но произошёл обвал;
Но они в завале,
Ноги обломали.

* * *
Шкура правды
Дороже.
Так оно в жизни,
Похоже.

* * *
Не надо о смерти –
Приятней, поверьте.

* * *
А себя не любит  тот,
Кто на свете не живёт.
Остальные, извините,
От любви к себе в зените.

* * *
В старости правды
Бояться –
Что-то не вяжется,
Братцы.

* * *
За жизнь хвататься
Старику –
С мозгами, видно,
Не ку-ку.

* * *
 Вперёд выдвигаешь рОги,
 Готовишься на подъём…
 Когда за тобою многие,
 Ты думаешь: «Не обойдён!».

* * *
Хам в наглости хан.

* * *
Синяки на роже –
Заработал всё же.

* * *
Все к лёгкой смерти
Кучатся,
Но это как
Получится

* * *
Трусость – скрытости
Башка,
Любит всё
Изподтишка.

* * *
Иного мужика –
Нельзя без кулака.

* * *
Делает нас хуже быт,
Он мозги полощет.
Трудно человеком быть,
А дерьмом быть проще.

* * *
Сбежались быстро
По любви…
И расплылись
Как корабли.

* * *
Запрягли
Конягу
Быстро
Без напрягу.

* * *
Есть для счастья снасти,
Милые друзья.
Только дурь до власти
Допускать нельзя.

* * *
Лопатка с ладошку
И накопает
Немножко.

* * *
Ума лишка,
Но не идёт фишка.

* * *
Торгаш и вор –
Невысок меж ними
Забор.

* * *
Даны вознице вожжи,
А повару – меню.
И если я сапожник –
Алмаз не ограню.

* * *
Попёрла невезуха –
Ни пера, ни пуха.

* * *
Напали пешки на ладью,
Ладье капут, ладье адью.
И если пешек кучи,
То нету силы круче.

* * *
Ишаку, меня прости,
Безразлично
Что везти.

* * *
По башке дал
Кирпичом.
Вот как дракой
Увлечён.

* * *
Враги друга –
Твои враги.
Так что нейтральным
Быть не моги.

* * *
В своём болоте
Кочкам и поёте.

* * *
Реформирует дурак
В голове своей бардак.
Да пускай там тУпарит,
Всё равно напутает.

* * *
Сколько
Дать ума –
Считает жизнь
Сама.

* * *
Подарить не своё
Это просто,
Ё-моё.

* * *
Возражай,
Но глупость не рожай.

* * *
Молчи,
Как пламя свечи.

* * *
Вот такой кордебалет:               
Вяку много
Толку нет.

* * *
Человеческая рать
Не могёт чтоб не
Приврать.

* * *
Прошу прощения,
А где угощение?

* * *
А иному жеребцу
Баб менять
Всегда
К лицу.

* * *
Для этой мозоли
Нет аэрозоли.

* * *
 Если в дежу с тестом -
 Толстую невесту,
Сразу же, короче,
Биомасса вскочит.

* * *
Не зря в сито
Столько дыр вшито.

* * *
 А строчки словно змеи
 Среди густой травы…
 Мы читать умеем,
 Понимать – увы.

* * *
Убавь громкость,
Любимая ёмкость.

* * *
Раз лени в тебе
Запас.
Бог помощи точно
Не даст

* * *
На жёлтом песке
И осока в тоске.

* * *
В грязной луже
Хряк.
По инстинкту
Так.

* * *
Крокодилу вода
Помогает всегда.

* * *
Одной конторы мародёры.

* * *
Сперва приятно,
Что дальше не внятно.

Бланж на наглой
Роже
Сам вскочить
Не может.

* * *
Очень старый
Унитаз
Восхитить
Не может нас.

* * *
И даже во хмелю,
Я мерзавцев
Не хвалю.

* * *
Шёл по росе
Влажны обутки все.

* * *
Большая семья
И главный
Не я.

* * *
Беседлив – непоседлив.

* * *
Завалило с квасу
Вас,
Значит, это был
Не квас.

88888888888888888888888888888888888888888888888888888888


ВСЁ