Отцу посвящается

Поговори немного, папа
Из царства Божьего со мной,
Как жизни сталинская лапа,
Тебя лишила пред войной.

Мне было отроду три года,
Когда тебя загнали в гроб.
Я-твоего продленье рода
Твоих наследников-уж сноп.

Мой сын и дочь тебя продлили,
Два внука, внучки две-продлят
Твой добрый нрав.Мы им привили
До верениц пра-пра внучат.

Ты пал за доброе деянье,
Баяном радость нёс селу,
Терпел все пытки и страданья,
И сохранил тем честь свою.

Тобой по праву мы гордимся-
Великомучеником был.
А я юнцом блудил, срамился,
И взаточенье угодил.

Твой Герберт, сын, ушёл в затишье,
Как ты,в году тридцать восьмом.
Когда ты Сталину стал лишним,
Мне с мамой груды бед потом.

Нагрянул Гитлер в сорок первом
На Русь негаданно с мечом.
С каким его встречали гневом-
Проклятья слышались кругом.

И начались мытарства наши,
С насиженных нас гнали мест.
Уборки ждали бахчи, пашни,
А нас везли куда не весть.

Бежали следом псы, скулили,
Всех донимал июльский зной.
Детишки плакали и выли,
И мылись матери слезой.

Грузили в скотские вагоны
Под плачь, ругательства и стон -
Сгноённых в тюрьмах - дети, жёны,
Чтоб сплавить в смертников загон.

Загон большой - всё Зауралье:
От тундры до таджикских гор,
Народов разных подневолье,
Кольцом с колючками забор.

Загон в семнадцатом построен,
Для счастья разной бедноты.
С конвоем на работу-строем,
И строем-на приём еды.

Короче говоря-коммуна.
Ни чёрта...Бога...ни Христа...
Вождь-Сталин. Псы его для гона
В глухие, ропчущих, места.

В начале были нам цветочки,
А горька ягода-потом.
Вождя откормленные ,,бочки"
В гробы вгоняли нас живьём.

Тому большое было счастье,
Кто вдоволь кушал лебеду.
Казалось-нет конца ненастью,
Пожизненно нам быть в аду.

С трудармии мне мать писала:
,,Сынок, когда же мукам крах ?
О как я жить уже устала,
И день и ночь всё в кандалах.

Ни шага сделать без конвоя,
С зари и до ночи считай,
Завод, потом мы ямы роем
Дла тех, кому уж вышел край.

Смогу уйти ли от помора?
Боюсь, что я дойду совсем.
Есть весть-Адольфа кончат скоро,
И будет вольная нам всем."

Сбылось-была Адольфу трёпка,
И в скоре сняли с нас конвой.
И вдоволь всем была похлёбка,
Мы мылись радостной слезой.

Грузин иисдох. Хрущёв Никита
На трон его взошёл потом,
И было комменданство смыто,
И били богу мы челом.