Однажды вечером ты танцевал...

Однажды вечером ты танцевал,
Но не со мной, что уже не важно,
В лучах огней один ты излучал
Огонь, тепло, всех и вся затмевавший,
Ты изумителен, как мечта,
Таким оставит навеки память,
Каждая линия, жест и черта
С ума сводили, не в силах оставит
Ничто по-прежнему. Жаркий бред
Сковал мне мысли зарытый камень
До капилляров. Спасенья нет.
Отрезан путь к моему сознанью.
Словно гармонии бог и мессир,
Ты правил взглядом на троне вечном,
Безукоризненно ты ослепил
И дал с горячкой любовной слечь мне…
То был не танец – мираж и плен,
Что поглотил безвозвратно, цельно,
Словно мышьяк, цианид иль хмель,
На побледневшей судьбе пастельной.
Очаровал и опустошил,
Но возродив из огня и дымки,
Ты в бытии частичке застыл,
Калейдоскопом составив льдинки…
Безоговорочно, я на краю,
Ещё слаба, но окрепла духом,
На шик улыбки твоей смотрю,
На звук извне не веду и ухом,
Попала в истины светлый миг,
Себя принесши стихийно в жертву…
О, неземной обаянья тупик!
Экзаменующий страсти меру…
Заворожили твои слова
До глубины, потаённой в омут,
Агонистически голова
Дуэтом с сердцем протяжно стонет.
Невыносимо снедает меня
До запредельно немых мечтаний
Слепая блажь. Ты в упор расстреляй,
Рисуя мглу краткосрочных свиданий.
Прильнуть бы к алым, как кровь, губам,
Кудрей роскошных внимая запах,
Шептать безумно про пламя-рай,
И раствориться вдвоём в закатах…
Поддавшись воле в руках твоих,
Склонивши голову, взять за плечи,
И написать на прощанье стих,
Чтоб погибать в тебе было легче…
Не прогадала недуга взлёт
До заповедных просторов сказки,
Любовь разбила на сердце лёд,
И прозвучала: «Антон Макарский».


17.03.08