Близость. трилогия

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БЛИЗОСТИ НЕ ХОЧЕТСЯ.
Близости совсем не хочется. Острова ночного, праведного, опоясанного звездной пылью, как вареник мукой.
С Тобой!
Двигаться к рассвету, к закату, через границы, спасаясь от немецких овчарок, металлических пуль.
В июль!
К высокой температуре, к шерсти белого медведя или черного лиса.
За кулисы!
Из теплого, тяжелого бархата, пьяного изумрудного.
Нам так нужного.
Или в степи, в лабиринты переулков, узких Таллиннских улочек, между лотками с продавцами булочек. Сдобных, удобных, с маком и без. Отождествляющих жизнь. Её скоротечность, её беспечность, её несправедливость, её глаза тупые, нелепо моргающие. Идиотская улыбка. ****ская, провоцирующая к похоти. Старая, в глубоких морщинах, но ни разу не мудрая. С отстутствием огня, пускающая дым.
От нее и бежим...

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. БЛИЗОСТИ ХОЧЕТСЯ.
Так хочется близости. Чтоб руками в самое сердце, чтоб внутрь и навсегда. Чтоб больно! Чтоб над трупами мыслей. Без страза смерти, в вакууме звуков. Ближе... В нейтральном, астральном, гипотетическом, эзотерическом, абсолютном нуле.
В вечной тишине.
Под забором, на куполах, в зловонной грязи, во французских духах, при свете православных свечей и посредине сатанинской звезды, не правящей, не напрягающей, не имеющей никакой власти. Мизинцами ног, длиной волос. Целиком, половинками, восьмушками... Белой жидкостью... подушечками пальцев и зубами до алой влаги. Бесконечно, скоротечно, в сезон, демисезон, до впадения в бессознание, в сон, в кому, в простой обморок и до возвращение сознания... без осознания. До начала диффузорного процесса и в процессе. До полной остановки сердца.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ. БЛИЗОСТИ НЕ СУЩЕСТВУЕТ.
Близости не существует! Так... на время решить вопросы и бежать, сквозь розы шипованные, крапивы объятья. Наждачкой отшкрябывая с кожи клей.
Убей! ... в себе похотливого самца, по запаху идущего, с чугунными цепями, электрошоком, с охапкой глянцевого порно, с улыбкой тоталитарного господства.
Пробуй! ...закинуть в себя зерно разума и поливай! Поливай перманентностью мыслей. Убогая идея родственных душ в каждом мазке маслянных красок, в каждом мазке венеролога, ответственности не боящегося, к чему-то стремящегося, духовностью начитанного, обкуренного ласками, красивыми глазками, словами теплыми, между ног влажными, оргазмами прикрытыми, глазами закрытыми. С болезненной дрожью в голосе, с тяжестью аргументов в оправдание, в подтверждение ее существование, с оскалом на перерез.
И все же ее нет здесь!