Вести с полей, или Дело было под Одессой

Сыграл Бюль-Бюль на фортепьяно.
Запела Майя «Усть-Илим».
Ноктюрн Арно Бабаджаняна
исполнил жалостно Муслим.
Его сменив, Эдита Пьеха
сплясала твист про Манжерок.
Затем о фронтовых успехах
напомнил некий старичок.
Поведал диктор о шахтерах,
дававших уголь на-гора,
о неизведанных просторах,
познать которые пора,
о трудовых победах наших,
о злых буржуях за бугром,
стране Советов угрожавших,
но нам угрозы нипочем.
И в подтвержденье мысли этой,
рожденной в чьей-то голове,
воздал Кобзон хвалу приветной
и «золотой моей Москве»...

Вещала модная «Спидола»,
трясясь антенной на ветру,
у ног посланцев комсомола,
студентов славного ОГУ,
прибывших утречком с обозом
в гумном пропахший сельский рай
на зов подшефного колхоза,
чтоб в бой вступить за урожай,
и в настроении не праздном
пополнить, хоть и задарма
зато с большим энтузиазмом,
своей отчизны закрома.

Назло воякам Пентагона,
назло коварному врагу
они дышали учащенно
на свежескошенном лугу.
И лучше, чем под гимн столице
на том клочке родной земли
средь бела дня совокупиться,
навряд ли выдумать могли.