Леди Сатана

Знаю твои дела; ты не холоден, ни горяч;
о, если бы ты был холоден или горяч!
Но как ты тепл, а не горяч и не холоден,
то извергну тебя из уст Моих.

Откровение Иоанна 3:15-16


Леди Сатана
Три гостя нынче у моих дверей:
Безумный Воин битвой опьяненный,
Поэт, познавший горечь темных дней,
Бродяга, в тишину дорог влюбленный.
(входят три тени закутанные в черные покрывала)
Входите, гости, рада видеть вас.
Садитесь, мне о жизни расскажите,
О страсти, о войне, о блеске глаз,
Дорогах тайных, судьбоносных нитях.
Воин
Вся жизнь моя - кровавый бой,
Как волк скитался под луной,
Но не хотелось волком выть,
По-волчьи научился жить:
Лишь в схватке радость находил,
Лишь звон оружия любил,
Лишь голос стали – мой закон,
А потому последний стон
Мне слаще музыки и славы.
Я жил дыханием облавы,
Я вел охоту на людей
И в сутолоке площадей
Свою добычу поджидал,
И без стесненья убивал
Я жертву на глазах у всех,
Ведь только свой беззвучный смех
Я оставлял как легкий след,
Но мудрых следопытов нет!
И покупали мой клинок –
Я убивал, я был жесток,
Легко ложились трупы в грязь.
Пускай я ранен был не раз,
Но это стоило того,
Не пощадил я никого.
А впрочем, я и не встречал
Достойных, потому кинжал
Всегда вонзал без сожаленья –
Меня пьянило стали пенье,
Когда я предлагал ей кровь.
Жаль не услышу его вновь!
Но я собрал лихих парней,
Мы были вместе много дней
И каждый тверд был, как гранит.
Настал мой час - я был убит.
Коварна участь вожака –
Юнца неверная рука,
Шутя, вонзила в спину нож,
По телу прокатилась дрожь -
И вот я в мире вечной тьмы,
У милой Леди Сатаны.
Леди Сатана
Я рада встрече, дерзкий рыцарь мой.
Но расскажи, что ты любил сильнее?
Кровь? Смерть? Убийство? Деньги? Бой?
Страдания? Следы меча на теле?
Воин
Нет, я любил мечей полет,
Сияющих, как чистый лед,
Любил сражений дикий вой
И окунался с головой
В хмельную музыку войны.
Но здесь, в объятьях тишины,
Я признаю: любил не смерть,
А ту лихую круговерть,
Что создавал смертельный бой,
И блеск металла под луной.
Леди Сатана
Быть может среди тысяч тех смертей,
Что породил твой меч кровавый,
Найдется пара женщин и детей,
Затравленных в пылу лихой облавы?
Воин
Один забавный старичок
Меня пытался на крючок
Наживы легкой подцепить –
Жену мне предложил убить.
Ей было всего двадцать лет.
Тот сморщенный и древний дед
Меня к ней в спальню притащил
И требовал, чтоб я убил
Ее с ребенком у груди.
Она шептала; «Пощади».
Но муж уверен был в одном:
Умрет жена – роскошный дом
Ее достанется ему –
Так пусть же катится во тьму!
Да и младенец, думал он,
Не от него ведь был рожден.
Но все внутри меня кричало:
Она других мужчин не знала,
И эта дряхлая скотина
Убила б собственного сына!
Он с золотом кошель тугой
Тогда раскрыл передо мной.
Не дрогнула моя рука,
И я убил… Лишь старика!
Не смейтесь, Леди! Верно, вам
Знаком тот злобный старикан?
Я не жалею ни о чем.
Но быть бездушным палачом
Для душ невинных не умел.
Крушить мужчин - вот мой удел!
Леди Сатана
Мне нравится такой ответ.
Пожалуй, ты не безнадежен.
А что расскажет мне Поэт,
Чей взгляд так странно осторожен?
Поэт
Вся жизнь моя – один безумный сон,
Разгул, разврат, и хмель ночных попоек,
Пусть временами опыт этот горек,
Но в этот мир я с детства был влюблен.
Мои стихи сводили всех с ума,
Коварно женщин опьянял словами,
Но были те болотными огнями,
И в душах молодых селилась тьма.
Любую стоило лишь пожелать
И с губ лились бессмысленные фразы,
Хотя они сверкали, как алмазы,
Стихами я умел лишь убивать.
Когда б вы были женщиной земной,
И вас бы попытался соблазнить,
Но этот взгляд!.. Вас страшно полюбить.
Не зря же нарекли вас Сатаной.
А в прошлом все уныло: грязь, порок,
Любовницы, вино, шальные речи,
Случайные, незначащие встречи,
Толпа, но я всегда был одинок.
Когда-то я любил играть с судьбой,
Нет, не с своей, с чужою интересней!
На преступления заманивал я песней
И наслаждался дьявольской игрой.
Так убивали по моим словам
И женщин я подталкивал к паденью:
К плодам запретным, к страсти, злости, мщенью.
Покорно падали они к моим ногам
Но смерть моя чарующей была:
Из рук прекрасной, рыжей королевы,
Наивной, как праматерь наша Ева,
Моя душа в загробный мир пришла.
Но до сих пор слегка я пьян вином,
И телом женщины, и трауром заката,
Моя душа предчувствием объята
И новый дом еще считает сном.

Леди Сатана
Приветствую, тебя хмельной Поэт,
Но разве все стихи твои о страсти?
Лишь о пороке твой волшебный бред?
Все это - лишь бессонный поиск власти?
Поэт
Когда я забывал свою игру,
Я преклонялся пред величьем мира,
О сколько раз в хмельном угаре пира
Я жизнь готов отдать был за луну!
За право просто видеть и дышать,
За право петь, а не играть словами,
Я наслаждался детскими мечтами,
Мне облака хотелось целовать
Но лишь тогда ко мне являлся сон:
Та, дивная, которой имя Муза,
Дарившая мне радостные узы
И лишь в нее я был всегда влюблен,
И начинало сердце говорить,
А из его безудержного стука
В душе рождалась сладостная мука,
И я учился снова жизнь любить.
Тогда я пел, о вечном, о мечте,
О бурном море, о горах, о битвах.
Стонало сердце соловьем в молитвах
К ней, к неземной, к нездешней красоте.

Леди Сатана
Ты сотни женщин знал, но мне ответь,
Была ли та, что не посмел коснуться?
Та, для которой ты хотел бы петь,
Но не посмел ей даже улыбнуться?
Поэт

Я был уж стар, пусть лишь душой,
Она - невиннее рассвета,
Прекрасней солнечного лета.
Она прошла передо мной.
Дитя, достойное любви,
Не знавшая мужчины дева,
Таинственная королева,
Хранящая огонь в крови.
В глаза с озерною водой
Я заглянул лишь раз случайно,
И эта трепетная тайна
Навеки овладела мной.
Мне не хотелось искушать,
Боялся даже любоваться,
За ней мне не хотелось гнаться -
Хотелось воздух целовать.
Я недостоин ее был,
А потому исчез во мраке,
Но был бы преданней собаки,
Когда б рискнул и полюбил.
Леди Сатана
Себя развратником зовешь,
А в сердце ангел непорочный.
Бродяга, что ты назовешь
Своею жизнью? Путь бессрочный?
Бродяга
Зачем о жизни говорить?
Вы, Леди, знаете все сами.
Искать, скитаться – значит жить.
Жить, упиваясь мечтами.
И я искал – мой долгий путь
Известен вам, мой ангел, Леди.
Но я не смею увильнуть
Раз просите вы об ответе.
Свобода – вечный компас мой,
Дорога – дом души влюбленной,
Обвенчан был я лишь с луной,
Такой же странницей бессонной.
Я брал от жизни, что хотел,
Я не сворачивал с дороги,
Я вместе с ветром вдаль летел,
Я шел пока держали ноги.
Никто не мог остановить
Меня, а нападали – дрался.
Признаюсь, не умел любить,
Но все же женщин не чурался.
Я нелюбимых целовал,
Шутя их нежных губ касался.
Но ни одну своей не звал,
В тумане утром растворялся.
Я шел, не ведая преград,
Навстречу вечности, свободе,
Погиб, но смерти был я рад –
Свободу я обрел в полете.
Леди Сатана
Ответь, когда ты начал путь?
Зачем ушел в чужие дали?
Хотел ли ты с пути свернуть?
Тебе не раз ведь предлагали.
Бродяга
Отец со мной всегда был строг:
Не делай это, здесь не стой.
Считал я маменькин сынок
Тупоголовый и пустой.
И я оставил отчий дом,
Мне надоел контроль и скука,
Там все казалось вечным сном.
Сперва хотел найти я друга,
Но предавали сотню раз,
Я людям разучился верить,
Когда втоптали сердце в грязь
И боль нельзя было измерить.
Я просто шел всегда вперед
Навстречу солнцу и рассвету,
И в сердце таял горький лед,
В душе опять родилось лето.
Леди Сатана
Скажи, какую принял смерть?
Мой грустный странник, все поведай.
Не страшно было ли лететь,
Когда глаза раскрылись бездны?
Бродяга
Я шел среди скалистых гор,
Тропинка тонкою змеёю
Меня вела меж камней, нор,
Открылась пропасть предо мною.
Свернуть нельзя. Назад идти?
Зачем? Я был там и все знаю.
А впереди лежат пути
А впереди земля без краю.
Без страха в пропасть я шагнул
И понял – вот она свобода,
В глаза я миру заглянул,
В те миги краткого полета.
О, если б пропасть та была
Бездонна, вечно б я летел
Не ведая добра и зла,
Как ветер быстр, дерзок, смел.
Свобода – это вечный путь,
Дороги не найти назад,
Ступив уже нельзя свернуть.
И я пройти его был рад.
(души сбрасывают свои покрывала, каждый одет согласно своему образу)
       Леди Сатана
Вы ждете, что я вас отправлю в ад?
Но кто я чтобы вас туда низвергнуть?
Простая маска – траурный наряд.
Я Сатана, но я не знала бездны!
В животной страсти отблеск чистоты,
В хмелю попойки зыбкое прозренье,
Осколки полудетской мечты,
Раскаянье за миг до преступленья –
Все это я. Я - темный ангел ваш,
Звезда, которая всегда вела во мраке,
Я - ваша упоительная блажь,
Я –шум дождя, дыханье дикой драки.
Не раз я приходила к вам во сне,
Касаясь лба неслышным поцелуем,
Мою улыбку вы читали на луне,
Мой голос слышали в раскатах бури.
       Да, вы грешили, но своей судьбе
Хранили верность, как Прекрасной Даме.
До дна испили чашу, нынче мне
Решать, что завтра будет с вами.
Вас в ад? В хмельное сборище ханжей,
Которые грешили понемногу,
Как бусы собирали связку дней,
Пустых, однообразных и убогих?
Вас к теплым? Вас, горячих, как огонь?
Проживших жизнь, как яростную сказку?
Вас не познавших скуку, тлен и сонь?
Вас, никогда не надевавших маску?
Нет, никогда! И все же рай не ваш.
Он для других, не ведавших соблазнов.
Вас не пропустит лучезарный страж –
Рай для холодных. Вы же слишком страстно
Прожили жизнь, и я сейчас должна
Открыть для вас мир вечных приключений,
Мир без порока, грязи, тьмы и сна.
Мир полный ослепительный томлений.
(протягивает руку для поцелуя Воину)
Тебя вновь ждет кровавый бой.
Когда услышишь крыльев шелест,
Ты знай, валькирия с тобой –
То буду я. Бой будет вечным.
(целует в лоб Поэта)
К тебе прекрасной куртизанкой
На пир явлюсь, тогда о вечном
О жизни, о ее изнанке
Всю ночь проговорим беспечно
 (гладит по щеке Бродягу)
Нам будут не нужны слова,
Однажды в полумгле дороги
К тебе приду, и два крыла
Прогонят прочь твои тревоги.
Идите, вам давно пора.
А я останусь здесь во тьме.
Ждать ветра с моря, до утра
Грустить при траурной луне.
( души уходят)
Меня назвали Сатаной,
Я древний демон-искуситель.
Но кто земной знаком со мной,
В чью проникала я обитель?
Когда я искушала вас?
Признайтесь, люди, но соблазны
Таятся только внутри вас
И вы им следовать согласны.
И вы меня втоптали в грязь,
Не веря, что я ангел света,
Что не дралась как вы за власть,
Что не низвергнута за это.
Я тот же ангел на земле,
За вами просто наблюдаю,
Скрываюсь в лунной полумгле,
И вас порой не понимаю
И даже я ночами плачу,
Когда мне не кого любить.
Но ради трех сердец горячих
На этом свете стоит жить.
(снимает верхнее черное, уходит во тьму в ослепительно белом платье, сияющем, как ее крылья)