К Ирене Палевич

Сверкнув бриллиантовою гранью
Через словесную вуаль,
Вы мне махнули на прощанье
И с февралем умчались вдаль...
А я болею каждым нервом
И льщу себе, что, с Ваших слов,
Сумел я Вас увидеть первым
В жемчужной россыпи стихов...
И скучно, Господи. Как скучно!
Ведь сколько мог я Вам сказать
Душою, с Музой неразлучной,
И сердцем, Вашему подстать.
И сколько слов хранит предсердье
И сколько мудрости таит
О всепрощенье, милосердье,
О вечных таинствах любви.
Я мог бы Вам поведать даже
Без сокровенья, без прикрас,
Как умирал уже однажды,
А, может, много больше раз...
Что в прозе жизни, уж поверьте,
(Хотя я б верить не спешил)
Гораздо больше, чем у смерти,
Печальных ноток для души.
Но Вам ли в эти бредни верить,
Что смерть – целебное питье,
Когда в незапертые двери
Вы, будто, прочили её...
Вы, будто, знали – встреча близко,
Уже совсем невдалеке.
И с вожделеньем одалиски
Одежды рвали на себе...
И Ваши чувства, мысли Ваши,
Паля в спасительном огне,
Строкой прощальной и уставшей
В упор выстреливали мне...
Всё в этой жизни очень просто –
Мы все когда-нибудь уйдём.
А ныне этот високосный,
Вас запорошив февралём,
Оставил мне отнюдь не муки -
Скорбеть, как птице взаперти,
А неизбежность и разлуки
И новой встречи впереди...