Мартвый сумбур

Ночной улицы ужасающая анатомия -
тысячеглазое, многооконное многодомие;
я - в его лоне невольный пленник.
Веники облезлых деревьев
снизу-вверх обметают небо;
трещат на ветру провода-вены;
верные тротуара стражи, -
фонарных столбов скелеты, -
смотрят мне важно во след;
не во сне, наяву ночь глотает горстями
неона большие таблетки.
В голове моей - мыслей объедки
и другая непонятная дребедень:
день забрал все, что ему было нужно,
без остатка, наружу вытянул
и обратно выкинул все остальное;
ною, опять ною, мои вопли
встают комом в горле;
горе собственное лелею трепетно
в сердце, где пусто и тесно,
и тесто заместо разума.
"Сразу, сразу мне две и без сдачи!" -
кашляя, кричит парень в баре у стойки;
я смотрю на него, проходя мимо стекол витринных:
это же труп мой, точно - в глазах льдины, невинный
взгляд и походка шатающе-львиная, -
все, сгинул из виду, изверг.

Недорадившийся, полуисдохший
зародыш весны без кожи, -
март, - отхаркиваясь, плюется в землю;
асфальт - разбитое мокрое зеркало
пятнами лиц уродливых корчится;
кончилась ночь. Я тоже кончился,
не начавшись. Отчаявшись
жить,

плаваю глубоко в музыке;
муки все отмывая,
в море звуков волшебных тону -
с плоских будней ко дну
Бесконечности.