Аллегория в старинном духе

Опять штормит за окнами весна.
Давление меняется. Ночами
Приподнимается дневная пелена
И перед просветленными очами
Проходят женщины. Прозрачное, как спирт,
Струится время вспять, и постепенно
Они проходят, гордо и степенно,
И их приемлет трепетный эфир.
 
Одна из них - пришелица со звезд.
Ее глаза обращены в пространства
Неведомые. Струи светлых кос
И дивное нездешнее убранство
Блистательны и странны. Никогда
Не прикоснется к ней рука мужчины,
И в этом нет таинственной причины:
Для рук недосягаема звезда.
 
Другая взбалмошна, но дьявольски умна.
Красива? Нет, пожалуй, но смазлива
И ветренна, как быстрая волна
Речушки в дни весеннего разлива.
Но не проста. Мудреною игрой
Увлечена превыше всех желаний,
И оттого-то во сто крат желанней
Тому, кто вовсе не ее герой.
 
О третьей можно многое сказать.
Она и мать, и мудрая подруга,
Она могла бы быть женою друга
Или сестрой. Безмолвно ускользать
И прятаться за тягостной стеною
Законов совести, морали и судьбы,
Быть рядом и нигде, такой земною
И недоступной быть, увы, увы...
 
Четвертая капризна, как дитя,
И как дитя порою невозможна.
То движется наощупь осторожно,
То голову внезапно очертя
Бросается во тьму глухих раздоров,
То горько плачет, усмирив свой норов,
Но все напрасно. В этом вся беда.
Она проходит мимо навсегда.
 
Вот пятая идет сквозь черный мрак
Земного одиночества, в одеждах
Скрываюших лицо. Она - надежда
И безнадежность, истина и страх
Пред истиной, предчувствие беды
И жажда неизбежному свершиться.
Она себя как будто бы страшится.
Прошла, и ветер смел ее следы.
 
Шестая предначертана судьбой,
Как крылья вдохновения - поэту,
Как невозможность быть зимою - лету,
И как влюбленным право на любовь.
Привычная, как воздух и вода,
И как вода и воздух неизбежна,
Она идет проста и безмятежна
И да пребудет в мире навсегда.
 
Седьмая...
За окном уже серO
И сыро. Дальний возглас электрички,
И ночь уже заключена в кавычки,
И выпадает легкое перо
Из рук. Будильник за стеною
Зовет на труд неведомых жильцов...
 
В прозрачной тьме забрезжило лицо
И скрылось за дневною пеленою...

1988