Колокол ударил, когда вы...

Колокол ударил, когда вы шли любить.
Его гул плыл в сумерках свернувшегося молока
И он настиг вас, как шаровая молния.
Церковь служила Успение.
Вас не защитила Святая Дева Мария.
В ваших жилах потек ток.
Десятки согбенных старушек разбрелись от церкви домой.
Только что выкрашенное окно распахнуло
Свое разбившееся хрупкое яйцо.
Вы вздрогнули. Мир за ним жил своей жизнью,
А вам показалось, что он следит за вашей.
На ужин были рыба и красное вино.
Вы думали, что вам все это кажется, и что это пройдет.
Но это не прошло, а стало еще серьезней.
Время начало какой-то новый отсчет.
Вы подумали, что сохранили себя -
А, оказалось, что потеряли…
Солнце играло лучом на кремовых шторах.
Голос завораживал, звал и манил.
Вы вспомнили, что смеялись над ним когда-то,
И вам стало страшно и жутко потому,
Что он был велик.
Он отверзал Вселенные и водил по иным мирам.
И по ним можно было плыть, не будучи сумасшедшим.
И голос, подобный страстно зовущей на гон скрипке,
Исчез.
Его волшебные переливы не воскресли
В молящей трубке,
Никого не реанимировали вызывающие гудки.
Ваша магия погибла, не родившись…
Она была, как белый безейный торт
На ваш день рождения.
Ослепительную сахарную пену венчали жемчужины.
Торт готов был напоить вас сладким,
Отстоявшимся ароматом,
Но оказался горек и отвратителен, как кальвадос.
Она забрала свой голос и часть своего «я».
И заберет еще часть,
Когда будет уходить из этого мира.
Бабочки водили световые хороводы.
Уходящее солнце залило спелым цветом все вокруг.
Тихо свистел резиновый матрас с оранжевым подбоем.
Лилии танцевали свой огненный танец
И лили слезы, что текли по их тонким, газельным ногам.
И вдруг среди этого покоя вы поняли, что
Больше не повторится никогда
Тот бесконечный поцелуй и огненное море любви.
Невозможно войти в реку прошлого дважды.