Застолье 1. Пир во время алии

             
Действующие лица:

Витя Бройтман – полноватый блондин 45-ти лет, в прошлом преподаватель пединститута,
а ныне израильский люмпен-пролетарий;

Люся Бройтман – его жена, очень милая, но выглядящая усталой женщина;

Иосиф Хаимов – вальяжный мужчина 60-ти с лишним лет, в прошлом доктор филологии
и парторг по призванию;

Мирра Валентиновна Бубенцова – уже немолодая дама, в прошлом доцент кафедры эстетики
 и коммунистического воспитания. Стиль одежды, речи и поведения обычно отличается
 изысканностью и некоторым снобизмом;

Дух Васи Половикова – нечто бестелесное, облачное, лишь отдалённо напоминающее доброго
и милого Васю, сокурсника Вити и Люси. Был вынужден прибыть в Израиль на юбилей друга
в таком виде, ибо материальное положение учителя в белорусской глубинке не даёт другой
 возможности;

Марк, он же Шехтман, он же Борисыч, – приятель Вити и Люси, в прошлом филолог и поэт,
а ныне ночной сторож в Тель-Авиве;

Максим – дитя любви Вити и Люси, появляется эпизодически;

Тамара – родная сестра Люси и тоже из бывших; в нашем сюжете возникает, телефонируя
из Санкт-Петербурга, где ныне проживает.


       Время действия:
вторая половина апреля 1999-го года;

       Место действия:
съёмная квартира семьи Бройтман в Кирьят-`Ата, что недалеко от Хайфы;

       На сцене:
салон съёмной квартиры репатриантов. Разномастная мебель, шаткие стулья,
окна без штор и занавесок и – неожиданно! – рояль.
В центре салона длинный, порядком разорённый стол, уставленный пустыми
бутылками, блюдами и тарелками с остатками еды.
Застолье в честь 45-летия Вити уже завершилось. Почти все гости ушли.
На председательском месте спит и даже похрапывает Хаимов.
За противоположным концом стола, уютно устроившись щекой в блюде с винегретом,
отдыхает Бубенцова. Посредине колышется и посверкивает над рюмкою с водкой
перламутровое облако – дух Половикова. Из открытого окна в комнату доносятся
не приносящие удовольствия звуки и запахи ночного захолустного городка.
       …Витя и Люся ссорятся
____________________________________________________

       
       Л ю с я (с озлоблением)
Перепились! Лежат, как стадо!
       
       В и т я
Не трожь родной пединститут!
       
       Л ю с я
Таким что подешевле надо,
Так нет же – только «Абсолют»!
       
       В и т я
Как можешь ты? На славной дате?!
       
       Л ю с я (яростно)
Два дня готовки и возни,
Чтоб эти... мордою в салате!
       
       Б у б е н ц о в а (с пугающей неожиданностью)
Нет, в винегрете, чёрт возьми!
       (снова засыпает)

       В и т я (тихо, но гордо)
Окстись, Людмила! В кой-то веки
В исход торжественного дня
Пусть бывшие, а всё ж коллеги
Пришли отпраздновать... меня!
А потому предупреждаю:
Своих ты штучек этих брось!
Я нынче юбилей справляю.
С тобой. Но ведь могу и врозь...
       
       Л ю с я
Неужто спутался с другою?
Иди! А я останусь тут.
И этих прихвати с собою...
       
       В и т я
Не трожь родной пединститут!
       
       Х а и м о в (ещё не протрезвев, но уже председательствуя)
Продолжим наше заседанье.
Сегодня на повестке дня:
Всем срочно сделать обрезанье!
Контроль возложен на меня.
Проверю лично, чтобы каждый,
Не как-нибудь, не на бегу.
Вот я уже обрезан дважды –
И ничего, пока могу!
А делать надо так, глядите:
Берём и держим на весу...

(Он сопровождает слова слова некими действиями, впрочем, вполне приличными)

       Дух П о л о в и к о в а (в панике)
Налей ему скорее, Витя!
Я крови не перенесу!
       
       В и т я (наливая Хаимову)
Иосиф, ну зачем вам это?
Тем более, что вы уже…
Возьмите водки, винегрета…
       
       Б у б е н ц о в а (обнаруживая странное знание предмета)
Опять Хаимов неглиже!
       
       Х а и м о в (поднимая рюмку)
За женщин! Люся, будь здорова!
Хозяйки лучше в мире нет!
А вы молчите, Бубенцова,
Здесь вам не тут, а винегрет!
       
       Б у б е н ц о в а
Нахал!
       
       Х а и м о в
Ах, вам ещё неймётся?
Пусть нас в парткоме разберут!
       
       Л ю с я (о ком-то из них двоих)
Кто ж знал, что это перепьётся!..
       
       В и т я
Не трожь родной пединститут!
       
       Дух П о л о в и к о в а (с чувством)
Друзья мои! Душою здесь я,
Меж вами, – как в былые дни…
Далече милое Полесье,
Но от свиней и от родни,
От школьников и от уроков
Я силой дружбы нашей зван,
И дружбе этой нету сроков!..
       
       Л ю с я
Ты, Васька, хоть и дух, а пьян.
Закусывай, полегче будет.
Вот плов, салаты, винегрет…
       
       Б у б е н ц о в а (злобно)
Всё будят, будят, будят, будят…!
       
       Дух П о л о в и к о в а (грустно)
Я пить могу, а кушать – нет…
Мы, духи, так эфирно-ч`исты!
       
       Х а и м о в (агрессивно)
Что значит – кушать не могу!?
Дадим как материалисты
Отпор идейному врагу!
Я выступаю с заявленьем,
Что без питания никак!
Естественные отправленья…
       
       Б у б е н ц о в а (из блюда)
Не тычьте вилкою, дурак!
       
       Дух П о л о в и к о в а (робко)
Ах, боже мой! Ах, делать что же?
Что ни глотну, всё весит пуд…
       
       Х а и м о в
Давно бы так! А то – не может!…
       
       В и т я (обидевшись за друга)
Мужик, не трожь пединститут!
       
       Л ю с я
И правда, Вась, не мучься кашей…
А Бройтман мой и впрямь хмелён!
Конец приходит дружбе нашей:
Звонили Шехтману, а он!…
А раньше и без приглашенья
С бабьём не вылезал от нас!
Зато теперь на день рожденья
Не соизволил…

(За окном раздаётся лязг танковых гусениц, рычание мотора, а через некоторое время
 – торопливый звонок в дверь. Максим бежит открывать. Входит Марк, увешанный базукой,
 автоматом, пистолетом и прочим оружием.)

       В и т я
Вот те раз!
Ты, Люська, злыдня, право слово!
Максим, не трогай пулемёт!
Я ж говорил: запахнет пловом –
Марк обязззательно придёт!

(Неожиданно лексика его в обращении к Марку скатывается к блатной фене.
Чувствуется, что их связывает какое-то тёмное прошлое…)

Борисыч, скидавай портянки,
Клади стволы и прочий лом.
На зоне, что ли? Вот полбанки,
И погуторим за столом!
Вот «Абсолют» – открой сопелку,
Вдохни – ну, чистый «Солнцедар»*!         *«Солнцедар» – сорт дешёвого
                популярного советского портвейна
               
(…И вдруг в том же лексическом ключе обращается к  опешившей Люсе)

Подруга, ша! Смени тарелку,
А то ответишь за базар…
               
(И когда опешившая Люся молча ставит Марку чистую тарелку, продолжает разговор с ним)
            
Что припозднился?
       
       М а р к
В хвост и в дышло!
Израиль этот, вашу мать!
Под Хайфой вся солярка вышла,
Пришлось немножко пострелять,
Совсем чуть-чуть, чтоб сбавить ц`ену…
Или как правильно? Цен`у?
А плов так просто обалденный!
Витёк, давай сюда жену!
Людмила, как жива-здорова?
Иосиф! Сколько зим и лет!
А кто там в блюде? Бубенцова?!
       
       Б у б е н ц о в а (злобно)
Не тычьте вилкой в винегрет!
       
       В и т я
Как жизнь, работа, руки-ноги?
Что бабы? Всю проели плешь?
       
       Л ю с я
Ну, дай поесть ему с дороги!
       
       М а р к (грустно)
Ах, Люсенька, всего не съешь…
Старею… Жизнь уж за плечами.
Жду писем. Охраняю банк.
О прошлом думаю ночами.
Нашёл на свалке старый танк,
– Бесплатно, – говорят, – берите,
Лежит здесь с той ещё войны…
Хотел стихи придумать Вите –
– забыл, как пишут букву «ны»!
А завтра что ещё забуду?
А если «ха», прости господь?
Как жить тогда на свете буду?
       
       В и т я
Ну, полно, полно вздор молоть!
Всё, кроме денег, пережитки!
Ещё здоровье, бодрость, пыл…
От книг да букв одни убытки!
       
       Х а и м о в (гордо)
Я тоже буквы позабыл!
В ненашем окруженье вражьем
Нельзя иначе, так скажу,
И ничего – женился даже,
Воспоминания пишу…
       
       М а р к (ошеломлённо)
Без букв?! Ну, ты, Иосиф, знаешь!…
Я без одной лишь буквы «ны»…
       
       Х а и м о в (гордо)
Они нужны, когда читаешь,
А если пишешь – не нужны!
       
       М а р к (с дотошностью правдоискателя)
Но слово, текст, проверка, чистка?
Не понимаю что-то я!
       
       В и т я (осеняясь догадкой)
Поди, жена – стенографистка?
       
       Х а и м о в (разом сливая всю информацию)
И врач, и повар, и швея…
       
       В и т я (язвительно)
И муж?
       
       Х а и м о в (величественно)
Викт`ор, я вас прощаю!
       
       В и т я
Мерси!
       (обращается к Марку)
…Тебе, Марк, не совру:
Рояль вот видишь? – не играю,
Есть книги – в руки не беру,
Зато с утра хожу на паперть:
В итоге – дом, тепло, уют
И накрахмаленная скатерть…
       
       Х а и м о в (веско, со знанием дела)
Ночами тоже подают!
       
       М а р к (в озарении)
Или берут! …Братва! Идея!
Что ж я-то раньше?! Ах, лопух!
Да что бы мы, три иудея…
       
       Дух П о л о в и к о в а (смиренно)
И бедный белорусский дух…
       
       В и т я
Не сняли б за ночь пару тысяч?!
И как я раньше не допёр!
Бери базуку, Марк Борисыч…
       
       Д у х П о л о в и к о в а (с воодушевлением)
И в танке заводи мотор!

(Витя, Марк и Хаимов, гремя оружием, уходят. За ними торжественно плывёт Дух Половикова,
похожий на красивую газовую атаку)

       Л ю с я (в пространство)
Не юбилей, а наважденье!
Всё криво, всё наоборот…

(С улицы в открытое окно доносятся голоса и лязг затворов)

       Х а и м о в (жалобно)
Пода-а-а-айте бедным в день рожденья…
       
       В и т я (агрессивно)
Всё, всё вытаскивай, урррод!
       
       М а р к (деловито)
Часы, валюту… В счёт подарка.
       
       Дух П о л о в и к о в а (нежно)
А то пиф-паф! – и прямо в рай!!

(В коридоре неожиданно и оглушительно звонит телефон. Люся бежит и хватает трубку)

       Л ю с я
…Израиль! Слушаю… Тамарка?
Да! Всё отлично! Прилетай…

(медленно опускается на табурет и тихо плачет)

       З А Н А В Е С
(далее – Застолье 2. "Bcё течёт…" http://www.stihi.ru/2008/03/08/2298)

Тель-Авив,
1999, 2006-2007гг.