Путешествие Хуллихера в страну Гейпутию

       I


Жил был хороший гражданин
Страны свободной и прекрасной,
Жил он не худо, но один
Богатый телом, не женатый.

И вот, в конце концов, в мечтах,
Совсем свободным оказался.

Однажды Хуллий по фамилии Хер,
Решил конкретно порыбачить,
Купил уду и динамит -
И плот резиновый в придачу.

Нашёл спокойный уголок,
На берегу озёрной глади,
Крючки наладил, костерок,
Налил в стопарик влажных граммов.

Смеркалось и кругом не зги,
Сова натужно где-то сипла,
Поймал он кучу мелюзги,
С досады, выпив лишек литра.

Прилёг на плотик и уснул,
Вновь грезя утренним уловом.

Вот толи звёздочка упала,
Толь развернулся мира ход,
На брег волна внезапно вкралась,
И подхватила плотик тот.

И чудиться ему, что в море
Он в буре с чайками вперед,
Несется к острову Туманов,
И скалы там как ряд зубов.

Его ударило главою,
Об остов павших Бригантин,
И кувыркнулся Хуллий оземь,
Сознанье тотчас отключив.

В стране таинственных угодий,
Где небо слишком голубое,
Там фиолетовое солнце,
В песке найдёт ультрамарин.

Испуганно ушла медуза,
Ныряя в лёгкий шорох бриза -
Вдали заслышав чуждый гимн.

На свет выходит важно племя,
Красавцев стройных всех мастей,
Все как один красны в ланитах,
А между ног парадный жезл!
 
Их император самый смуглый,
Увидел Рыбу дивную,
Амфибий тот похож на парня
Его пропавшую мечту -
Того, кого он за измену,
Сослал на ЛилипКалыму!

Рванул квадриги он в атаку,
И, подлетев к Киту в запале,
От табака и перегара,
И амбры терпкой от брутала,
Учуял вдруг знакомый дух.

Поднял он оченьки наверх,
Узрел скалу, впадая в грех.
Ведь башня та под облаками -
Есть фаллос дивный Великана!

Решенье в миг в мозгу созрело,
И Маршал в позитиве рвения:
"Живую Гору приручить,
Сковать цепями полонить!"

Наш Хуллий Хер очнувшись разом,
Не смог фалангой шевелить,
На голове сплошь осы вились,
И слух от них виски свербит.

Пытался Хуллий наш подняться,
Но тысячами юрких игл
Его прошил орнамент вязью
Крепчайших тонких паутин.

В его носу зажили крабы,
И мощь вобрав в ребристость ширм,
Гигант, чихнул, призвав отвагу,
В надежде, что падут узы.

Оковы только крепче стали.
Открыл он левый глаз слегка,
Прищурил лупой и украдкой,
Смотреть стал Хер по сторонам.

От изумленья он напрягся -
Кругом, куда возможен вид
Толпа хорошеньких солдатов,
Но только рост их с ноготь был!

Заметил он ещё махину
Похожую на ножницы,
Она срезала петли с ткани
Его огромнейших штанин.

А на устах его сидели,
Елозя задом два юнца,
Один всё в мякоть жаждал свиснуть,
И хохотал сам без конца.

Почувствовал, что справа шарят!
Под ягодичную дугу
Траншею, будто кто капает,
Стремясь прорыть дорогу в суть.

И вот навстречу дню и зною,
Как вызов солнцу Голубому
Гора лоснящихся телес -
SOS воздаёт в эфир небес!

В рядах бойцов как эхо шторма,
От криков глоток поражённых,
Ещё быстрей работать стали,
Фигуру на полозья ставя.

И вот парад рванул коней,
Меж буйволиных тягачей,
Катя скрипучий остров тот,
С лежащим ниц богатырём.

Наш Хуллий был в недоуменье,
В его мозгу крутились фильмы,
Что всё ж его везут на смерть,
Надолго мясо чтоб сберечь.

Ход приближается к воротам –
Въезд в город странных незнакомцев,
Толпа ликующих мужчин,
Со всех сторон стремится к ним.

Но вдруг оказия подкралась –
У арки шествие застряло
Толь от волненья иль испуга
Член Великана выше свода!

Что делать? Собран был Совет,
Из Слемексенов и Тремксен.

Речь взял сам сразу Император,
Имел он титулы Нардаков,
Окончив во враждебном стане
Бабсфуский институт Сексплана.

Игривый ум и базис знаний
Ему идею принесли –
Чтобы упала эта башня
Водосистему запустить!

Из доброхотов пятьдесят
Отважных опытных ребят -
Рукастых и неутомимых,
С губами как бычки у вымени.

Ватага славных скалолазов,
С крюками, Кошками и снастю,
С цистерной масла на лебёдках,
Полить, чтоб щедро им головку.

Среди густых дерев мошонки,
Разбились группами проворно.

Их командир, блюдя инструкции,
Сзывает начинать отсюда -
С метровых зарослей яиц,
У оснований пирамид.

Пятнадцать силачей пытались,
Замкнуть ту башню в круг руками,
С трудом, но, все, же умудрились -
Шестнадцатым кольцо закрыли.

Под ритмы джаза и биты блюза,
На долю наподдав вторую,
В такт закрутили хороводом,
Вокруг ствола водонапорной.

По семь парней на люльках юрких
Канатами скрепили шлюзы,
Таких команды было две -
Четырнадцать скользящих вверх.

Так домну вдели в арматуру,
В залупагонную структуру,
Теперь кондомом из сплетений
Могли доставить наслажденье –
Туда-сюда гоняя лифт.

Шесть самых юрких удальцов,
Из акробатов-молодцов,
В узде степуют эквилибры,
При риске рухнуть кантом книзу.

Двенадцать к венчику приставив,
В санях, летали по канаве,
Бобслея запустив снарядом,
Как в дни Большой Олимпиады.

А два прелестных юноши,
На роликах катать должны,
На выпуклом шатре головки,
Как на ледовой Плешке поля.

Вокруг толпа в порыве братском,
Скандирует словами смачно,
У цензоров от этих спичей
Глазком закрыло ноту сфинктера.

А карусель всё ускоряет,
По вертикалям поднимая
Горизонтальный сбор по коже,
Крылом наполнив шкуру вздохом.

Два юных конькобежца вовсе,
На самом центре непристойно,
При танце голых фигуристов
Сношаться вздумали публично.

Наш Хуллий долго не сдавался,
Уста смыкать сильней старался,
В анале после воздержаний,
Как в бомбе накопились газы.

В глазах от слёз и унижений,
Бесились искры вожделений –
Он онанировать стыдился,
С самим собой, стесняясь слиться,
А тут прилюдно и насильно,
Терзали член его ретиво!
 
Толь от испуга толь с досады
Наш Хуллий бзднул,
Пред стартом главным,
Затем из кратера взорвавшись,
Рвануло лавой свет, сметая!

Рекой могучею и пенной,
Как очищением перед смертью,
Сто тысяч микро ручейков,
Слились по каплям с той Водой.

Так Мастурбацией народной
Открыт проезд процессий ловко,
Ведь башня сбросив с ватерлинии,
Враз без помех прошла в воротах!

       II

Наш Хуллий как эсминец в рейде,
Парил в движениях проспектов,
Сквозь щёлки глаз запоминая,
И всё подробно примечая.

Рельеф сей требовал внимания!
Архитектурой у пространства -
Все небоскрёбы здесь буквально,
Как эрогенны в изваяниях.

По обе стороны шоссейных
Полос семи-восьми линейных
Разбиты скверы, парк с татами,
Полно в них тренажеров, матов.

На них по двое и по трое
Кто лёжа делает кто, стоя
И толи спорт сей, толи секс
Рельефом мышцы,потный мех.

Среди толпы одни лишь парни,
И мальчики, и стариканы,
И даже те, кто были в юбках,
Заманчиво сдувавших пудры,
То даже те узки на бёдрах –
Их выдавал кадык упертый.

Кортеж свернул чуть-чуть левее,
Поплыв дорогой параллельной,
Вдруг, словно молния в атаке –
У Хуллия взметнулась радость!

Знакомый силуэт до боли
Раскрытых лепестков бутона,
И здание гораздо ниже
Строений ближних пенисидных.

Наш Хуллий словно сатанеет,
Всмотревшись в цель провала щели:
« Она и в Африке – Она!» -
Воспел бедняга про себя.

А над лобком там фигурально,
Виднелась надпись клит-портала,
Но, прочитав её наш Хер,
Реальность потерял совсем.

Над входом внутрь вдруг слова-
Что это Суд здесь и Тюрьма!

       III

Пришёл в себя он лишь под вечер
Толь, выспавшись, толи от свечек,
Чадили те со всех сторон,
И много докторов кругом -
Он понял так по их прикиду.

На грудь к нему вступил эскорт,
Один писклявым голоском,
Стал в рупор издавать гласа,
На всевозможных языках.

Потом он вдруг назвал по-русски,
Что между ног гремит подвеской,
И Хуллий тотчас же ответил,
Откликнувшись на зов из детства.

Хоть говорили с ним и внятно,
Все, повторив неоднократно,
Наш Хуллий понял лишь одно,
Что завтра ждёт его приём.

Он во дворец на индульгенций,
Был приглашён с визитом лестным,
Теперь расслабиться он мог,
Анализируя свой мозг.

Не тут-то было! Двери настежь,
Въезжают на колёсах Сани,
Чуть присмотревшись, понял он,
Что это пушкой Клизма-ствол!
       
Его лебёдкой повернули,
Под животом матрас надули,
Что метров двадцать в потолок,
Согнул его в коленный блок.

Он стал визжать, решив в запале,
Что изверги хотят всё ж казни,
И через зад его морить,
В тряпичный кокон превратить!

Орал заткнули лентой с кляпом,
Совсем оглохнув от вибраций,
Затем Машина - Расширитель,
Раскрыла лаз ему вместительный.

Из шланга – нефтяной трубы
Ему сплошь смазку нанесли,
И въехал медленно, но верно,
В очко ему Кар – Наконечник.

Длиною метров пятьдесят
Диаметром на метров пять!

И бедный Хер опять не сдюжил,
Сопя усердно и натужно,
Как выдал залпом серный сель -
Амбар, круша, смывая всех.

Пустырь исчез под комбикормом,
А от строений лишь обломки,
И только года два завод
Гумно переработать смог!

Его мочили в местном пруде,
Потратив мыло и шампуни,
На верный маленький бюджет
Отмыв до хруста и амбре.

Затем бригады из портных
Замеры сделали свои,
Не голым же ему явиться,
Перед очами Властелина!

       IV

И вот фанфары утром ранним
Его с Нирваны призывают
И вереницей дюжих малых
Конвейером одежду тянут.

Тут и камзол, и сапоги,
И даже шелковы трусы.
Поверх штанов ремень и бляха
Размером с крышу баньки ладной.

Все сто юнцов вот так охотно
Проворно и со знаньем толка,
Одели Хуллия щеглом,
И даже трубку с табаком -
Подъемным краном вставили,
И огнемётом подожгли.

       V

Дворец парламента в охране
Стариной крепости и вала,
С глубоким рвом, удобным въездом,
Системой анфилад подъездных.

Его Величество, с трудом,
Держа корону штопором,
Стоял в немом сосредоточье,
Среди вассалов, слуг и прочих…

Представив Хуллио на русском -
Похвально им владели Мужи!
Гость лёг вокруг дворца, свернувшись,
Как Ящер древний на пригорке.

Заметно Властелин боялся,
Сначала даже зреть на окна,
За ними в тронную и залу
Смотрел зло Великан залётный.

Потом немного осмелев,
Стал даже с ним любезней всех,
Ведь не заметить всё ж не мог
Размерчик у Горы такой.

Есть от чего восстать сегменту –
Вокруг пленер достойный песне!

По стенам мраморных панелей
Рисунков столько откровенных -
Содома присказки и негу,
Здесь фокусируют моменты.

Белеют статуи по нишам,
Где с вожделением в мотивах
Гей – Кама Сутры Аз и Буки,
Даны в позициях по буквам.
       
А что же люди? Просто чудо!
Все парни собраны поштучно,
Ну, что за попки, что за лица
У многих кудри вьются пышно.

А на столах где яств этажность
Кулинарии секс монтажный,
И в темах скрытых креатив,
И в украшениях эротизм.

Речь взял вновь первым Император.
Он Великана восхвалял всё,
В награду за объемный образ,
Пожалован им Синий Орден.

Затем дворянством наградил,
И имя вслух соединил –
Отныне называть Гиганта,
Как Хуллийхером и Нардаком!

Торжественный пролог закончен,
Сам Властелин к нему с вопросом -
Мол, знает тот уж, наконец,
В какой стране дан, сей обед?

Наш Хуллихер весь во вниманье,
Уж он-то понял свою карму –
Куда судьба его, забросив,
Ориентир уже не спросит.

А Император что-то явно
Мосты к нему всё подставляет,
То полу смело разведет,
Свой Дар с ресниц пчелой пошлёт!

Вот объявляют, что на сцене,
Их Властелин станцует степом,
И у шеста задаст кульбиты,
Из откровенного стриптиза.

И только двое Визирей,
Устроив стрельбище очей
Ревниво смотрят на Задачу –
На Гору мужества и кайфа.

Они в бессилии не могут,
Иметь такой патент в залоге,
Ведь даже в сумме за всю жизнь,
В них нету столько жидкости!

К концу пришли господ забавы,
Всех Император отсылает,
Остались только вчетвером:
Он, два Визиря и Герой.

И Хуллихер вдруг замечает,
Как неестественно шныряет,
Наш Император в коридор –
Меж ног ему мешает кол!

И Ящер следует главою,
По траектории прохода -
Там все спешат в ночной прохладе,
К конюшням, зорко озираясь.

Пока Советники гадали,
Меж колесниц и лошадями
Их Император подошёл,
К дверям, распахнутым во двор.

И Хуллихер тут вдруг увидел
В метаньях отблесков луны,
Что на глазах Жреца томленье,
Бушует похотью любви!

Тот прочитал ему Элегий,
И протянул к нему перста,
Ширинку расстегнул вдруг резко,
Достав ему предмет Царя!

У Хуллихера сжалось сердце,
Но, вспомнил: « Раз ещё не ас!» -
В паху вдруг что-то засвербило,
И понял он, что пробил час!

Как под гипнозом он раздвинул
Километровый ход основ,
И как во сне затем увидел,
Что колесница колесом,
Въезжает в жаркое очко…

Гоняла долго Тройка-Птица,
Внутри исследуя каньон,
И на простате, словно в цирке,
Массируя Златой Бугор.

Наш Хуллихер рычал как тигр,
Наверное, не раз с тех пор
Газеты всех пугали Зверем
Урбанистических лесов.

Затем он кончил, как в Астрале -
Струилась млечная река,
Визирь блондин поддавшись, ражу
В ней искупался фыркая.

Все что-то стали волноваться,
В надежде, в страхе вопрошая,
У входа в зад, светя огнём.

И вот от спазма пиксель смачно,
Раздвинул тесные лучи,
И словно выплюнул небрежно
От мёртвых лошадей куски.
 
Затем из лаза выпал Некто –
Весь лысый с содранной спиной,
Сам Император измождённый,
На руки пал к ним чуть живой!

       VI

Второй Визирь брюнет по масти
Компресс на лоб Владыки ставя,
Угрюмо планы составляет,
Финал коварный сочиняя.

Их Император, что в бреду весь,
Сквозь крен метаний ищет Гостя -
Свою новейшую судьбу,
Всем сердцем бьётся к Ангелу!

Ближайших слуг страшат знаменья!
А Хуллихер не видя тени,
В поход собрался на шашлык,
Куда его Друг пригласил.

Тут два Визиря вдохновившись,
Депешу с голубем пустили,
Во вражью дальнюю страну,
Где Бабы правят по уму.

В Бабсфуско долетел курлыка -
С оказией тайною к Царице,
А Дама та была гораздо
Крупнее Хуллихера нашего!

Плен удальца согласовали,
И выжидать момента стали.

Вот возвращаясь с уикенда,
Влюблённый Император Геи,
Всей Путии и континента,
Заснул счастливым сном младенца.

Наш Хуллихер сам задремал тут.

И вот на Западе зарницу,
Не видно больше с края неба,
И словно шаром надвигает
Комету из Апокалипсиса.

Из суеты кипящих вод,
Всплыли платформы недр оплот...

Вагина Женщин - Субмариной!
Рукой хозяйски подхватила
Несчастного за талию,
И с ним стремглав исчезла вглубь.

Алеет утро толи кровью,
Толь от измены острой болью,
Наш Хуллихер склонив колени,
Стоит пред троном, где сидело -
Соблазнов масс Достоинство.

Царица – Самка нету слова!
И грудь вздымается так мощно,
На ней гулял бы целый полк,
В сосках хмельных вино течёт,
В обширных складах лет на сто!

Пупок открыт под топом тесным,
В нём поместился стадион бы,
Включая два футбольных поля.

Но ниже смотрит тут Герой наш,
Впадая во фригидный криз -
Пещеру Рая заценив!

«Вот если б сузить этот фокус,
До уровня нормальной Тёлки!
То красота в ней явно есть -
В лобке опрятном, в цветнике.
Назвать бы мог Вагину – Розой,
Но сей масштаб меня убьет же,
В кастрюлю провалюсь как муха,
Закончив дни в бульоне вкусном!» -

Заметив явный интерес,
Признался он, что импотент!
Сложив косичкой за спиною,
Все пальцы рук и сплюнув к полу...
       
Раздался хохот несусветный,
Ему съязвили: «Ах, как мило!» -
Но нужен здесь он для иного,
Войной пойдёт он с Бабским войском,
Стереть Гейпутию с Земли!

       VII

Всю ночь наш Хуллихер старался,
Не думать о делах на завтра -
Он благородный человек,
Да и Простата - аргумент!
 
Что для мужчины есть залогом,
И к дружбе форменным предлогом!
Он вспомнил о Спартанском долге:
Мужское Братство - щит Свободы!

Сценарий вдруг созрел внезапно,
Коварством не уступит бабам,
В покой Змеиный он спешит,
Генплан сраженья предложить.

И что же видит Честный Мститель?
Царица ноги, растопырив,
В лобковой яровой пшенице
Дизайн-бикини сотворила.

Там на комбайнах все снуют -
Лесбилипутки пашню жнут!

Тут Воина слегка стошнило,
От возмущенья взбеленило –
Она игралась без смущенья,
Без совести и угрызений,
Уверенная в правоте,
Предательство подняв в цене!

Себя, взяв в руки - извинился,
И с грубой лестью изложил всё.

Стратегия пришлась по нраву –
Задумка вот в чём заключалась…

 « Царица, выслушай раба -
Мужчины тоже иногда
Умеют просекать нюансы!
Твоею гривой восхищаюсь
Волос твоих победный звон,
Как тралом к кораблям рулём,
В морском бою направишь фронтом
Концами кос, связавшись с флотом.
Держась за них, ты управляя,
Из штаба на посту взирая,
Сумеешь единить Армады,
Деморализуя вражье стадо!» -

Идею выдал как её,
С поклоном отойдя в покой.

       VIII

И вот на утро закипела
Всех Лилипутов Ойкумена.
 
Царица, лёжа на холме,
Как паучиха в естестве
Канат волос скрепила мёртво.

Сначала было всё так просто!
Флотилия Бабсфлуско скоро
Гейлилипутов жмёт манёвром –
Подвох заметив слишком поздно.
 
Что от бравады гибнут сами,
Запутавшись меж волосами -
Их корабли как по команде,
На дно уходят словно камни!

И вот канаты воедино
Царицу тащат, как в трясину.
 
Молящий взгляд зелённых глаз,
Чуть было Хуллихера в час,
Помочь ей всё же не подвигли.

Но вовремя он вспомнил козни,
Какие может принести
Мегера - Дщерь от Сатаны!

Цунами от паденья Тела,
Вдруг опрокинуло затмением,
И Хуллихера закружило,
В воронку следом провалило…

       IX

Очнулся Хер на бережку
Костёр шалит по котелку,
Какой-то Незнакомец ловко,
Распотрошил его уловы.

В прицеле - свежая уха,
Снарядов огуречный ряд.

Заметив, что рыбак проснулся,
Второй ему вдруг улыбнулся,
И от смущенья Хер сомлел,
Волнуясь, выпил захмелев.
 
Признался Хуллий Хер себе
Что он, Другой теперь уже:
«Какие у него глаза,
И как он смотрит на меня!» -
Влюбился в - этого Царя.


       К О Н Е Ц