Улица в небо

Каждый имеет улицу в небо.
Начало из сердца.
Первый дом - отчий,
матери старой,
отца с искорёженным телом.
Лиц их не видно,
согнулись в работе.

Возле -
могила павшего деда,
следом кровавым в Донбасс уходящим.

Рядом другой,
деревянный,
станичный
дом. По рассказам:
зеленая крыша,
ставни на окнах,
крыльцо и веранда.
Возле сидят старики,
сплошь седые,
смотрят в глаза,
но как-то всё мимо,
будто не видят, что я у порога.

Дальше такой же,
но крыша соломой,
мельница близко,
скота в изобилье,
степи, всё степи,
да сад по-над речкой
Медведицы рыбной,
Дона седого.
А на пригорке казак с бородою
чёрной, как уголь,
мохнатые брови,
смотрит хозяином
землю в округе.
При Лизавете ходил до Берлина.

Улица выше против теченья.
Вот уж Воронежа, Усмани стана
брёвен домина.
Там атаманы,
да струги лихие
на берегу. В поход до Азова
скоро сбирают,
нет дела до праздных.

Дед их в Москве
на воротах Симона.
Улица с Дона сюда привела.
В чёрной накидке старец с ключами,
взор его строгий:
за ним монастырь!
Дело большое ведёт,
но спокойно,
тихое слово,
а слуги быстры.

Вот чуть поодаль,
храм уж Сергея,
что за Москвою на полночь в дороге.
Вместе со старцем живёт Афанасий,
книги любил он и нам завещал.

Рядом опять купола,
но Ростова,
терем из Сарска,
Леонтия церковь.

Улица вдруг повернула на полдень,
вышла к реке небольшой,
незаметной.
Здесь же у Калки
могила героя,
воина в шлеме.
Мечом опоясан.
От сабли татарской пал, защищаясь.

Тут же и Днепра дыханье
да Киев,
стольного града два дома сгоревших.
У одного быстрый всадник с кольчугой,
звать Александром,
избил печенегов.
А у другого стоит седовласый,
в мантии длинной с крестами на белой...
Спорил с мужами из Рима о вере
мудрый Леонтий,
отец наш духовный.

Улица дальше на полдень, всё к небу.
Вот уж и град Константинов,
София,
знатный собор у пролива стоящий.
В доме из камня ритор-учитель,
а ученик - Византии правитель.

Ну а за ним снова храм,
но Салуни,
там же Димитрий святой
и Строитель.
Прежде Леонтием звали.
Из рода Папиев.
Обок прадед,
что утоплен Ясоном,
марта в десятый за веру Христову.

Вот и дворец победителя даков,
Гая Поппея Сабина, из знатных.
Рима наместник в земле Македонской...
Улица вновь далеко протянулась
прямо к холмам повелителя мира.
Стены из камня,
дороги из камня,
круглые цирки,
высокие храмы,
также дворцы у ворот Колизея,
заросли плюша,
сады винограда,
брызги фонтанов,
арки триумфа,
столпы героев
и среди них высоко надо всеми
храм уж другой,
Храм Согласия древний.
Строил его Гай Попей,
но колена постарше,
вместе с Керзоном Квинкцием из рода Фламинин...

Улица с Рима пошла в Инрегиллу,
Клавдия град,
где сабины жили.
Дом там построили те,
кто бежал от Ликурга,
Спарты царя,
что Геракла преемник...
А до него в той же Спарте,
опять белостенный,
в граде Эпий
дом воздвигал победитель кулачных боёв и строитель
Эпей.
Он же коня смастерил возле Трои Приамской,
чтобы Елену вернуть Менелаю в обитель,
после коня основал Метапонт.

Его предок - Папей,
титанид,
дед киммеров,
изгнанник Арама,
Крита правитель
и града, где Пилос.
Скифам он бог,
ну а мне всё же праотец милый,
рядом с Эпеем он жил по-соседству,
напротив,
но время иное.

Улица дальше ведёт меж холмов,
островами,
морями
в Сирию Белую,
в город Куссар,
где Папея отчизна родная,
где могила отца,
тот царствовал первым,
где деда могила -
пришёл из Ассура.

Их дворец многостенный
построен был праотцем славным.
Гефестом зовут, кузнецом хромоногим в Элладе,
Кусаром умелым зовут мореходы-потомки.
В Египте же первый он царь и строитель -
Осирис почтенный.
Брал впервые железо,
ковал, раздувая горнило.
Тут же глину мешал,
кирпичами укладывал стены,
пот утирал на челе возле царского трона.

Его дом, отчий дом, чуть подальше
в Ресене древнейшем.
Здесь на бреге у Тигра, реки многоводной,
земля наших предков.
Сильный Неброд пришёл в Сеннаар,
отпрыск Куша и Хама.
Его Родом зовём до сих пор,
поклонялись недавно.

В граде храм с изваянием предков,
что жили после потопа.
Их строгие лики все в ряд предо мною.
Глядят, словно жили вчера,
а не в давнее время.
Прадед их Скиф, он же Сиф
все мудрости знал без ученья.
Праматерью Ева была,
вкусившая плода познанья.
Их родителем Зевс-Зиусудра,
с потопом укрылся на юге Египта.
Нисиром зовут ту гору, где якорь он бросил с ковчега.
Зевса родитель в колене десятом был Энки.

Выплыл на берег Шумера в костюме он рыбьем.
Днями ходил меж людей,
и с ним семеро было великих.
Плуг изготовил,
мотыгу,
серпы, топоры,
даже гвозди.
Первым вспахал борозду,
лён и злаки засеял,
сады засадил деревами,
построил овчарни и хлевы.
Доил молоко, отстаивал сливки,
шерсти нить плёл и вязал,
шил одежду из тканей,
колодцы копал с журавлями,
крутил круг гончарный.
Стены возвёл у домов,
закрома,
храм Энгуры и город Эриду.
Уставы дал власти богов и верховной,
писал на скрижалях.
Корону надел,
в руки скипетр взял для суда,
обвиненья,
защиты.
Учил рядовых песнопенью,
ремёслам,
игре музыкальной.
Поиску истины,
схожденью в подземное царство,
стремлению к миру, победе.

Сам же с Дилмуна приплыл,
где матерь Намму,
а родитель Набу или Небо.
Он же у греков Уран,
Оан - в Вавилоне,
в Китае - Хуан,
Хванун, сын Хванина, -
в Корее...
Верят,
ступил на планету он первым из храма-ковчега.
Улица там на нашей Земле завершилась
и поднимается круто звёздной тропинкой,
соединяя сердце моё с отчим домом нас всех,
где Сириус яркий,
где живут и поныне,
братья Урана, Оана, Хвануна, Хуана,
Жана и Джона, Джованна и Вана,
а по-нашему,
просто пришельца
Ивана.

       (так заканчивается первый том книги "Кто мы? От Ивана до Тянь-Вана")