Метровые заметки

       Однажды, среди многочисленных разъездов, тогда у меня не было еще машины, в метро, я встретился совершенно случайно глазами с человеком, чей статус существенно отличался от моего. При одном взгляде я мог представить всю его жизнь, хотя смутно догадывался о ней в действительности.

       В тот день у меня неожиданно появилось пустующее время, между встречами, так как его было немного я решил посидеть в метро. (довольно странная идея, но именно поэтому она меня и привлекла.) потоки людей наступали на меня со всех сторон, казалось, никогда не будет конца этому круговороту. Приходила электричка, открывались двери, поток людей дружно и энергично проталкивал дорогу к выходу, я каждый день раньше был участником сей игры жизни.

       И тогда, сидя на скамейке, как тяжело, однако дается ничегонеделание, я осознал, а скорее даже почувствовал жизнь метро, обладающее некой притягательностью и в то же время отталкивающей силой. Всегда величественное и просторное (казалось бы), оно несколько сужало тебя до сознания какого-то мелкого таракана, тщетно пытающегося в суете дней найти свое место под солнцем.

       Рядом со мной сидела старушка, присевшая на время отдохнуть от городской клоаки и напряжения, царившей как вокруг, так и внутри нее.

       Напротив сидела группа молодых людей и девушки. Они весело болтали о чем-то. В руках одного из парней была гитара.

       Человек, о котором я говорил сидел на противоположной стороне и судорожно озирался вокруг на людей, но вместе с тем он был спокоен так, словно он привык к такому положению дел.

       Кишащее столпотворение то исчезающее, то появляющееся было для него чем-то естественным. Одет он был бедно – в штаны спортивного покроя, неприметный свитер, куртку.

       Волосы на голове были растрепаны, но вместе с тем вид этого уже достаточно зрелого мужчины не пугал, и не отвращал, но особой симпатии такой человек тоже не вызывал.

       Мне вдруг захотелось узнать его манера поведения обусловлена его характером темпераментом или же тем, что он живет здесь (эта идея показалась мне интересной, но нужны были факты). Встретившись глазами с ним, осматривая его грязную обувь, я увидел в них и горечь. И обиду, и страх, и добро. В нем было скорее больше хорошего, чем плохого, но обстоятельства жизни, возможно, думал я, предоставили ему выбор стать более крепким и жестким (но скорее внешне, чем внутри). Одиночки по природе своей очень ранимы, не умеют приспосабливаться, но всегда интересны своей самостоятельностью и самобытностью.

       В то время как в моих глазах целевой направленностью всегда являлось общество, возможно, он больше чем я, думал о своей судьбе – о судьбе индивидуальности, затерянной в жизни. Как парадоксально, что на лицах людей, находящихся в метро, как правило, нет выражения, они как будто одевают на себя невидимый кокон, стараясь отгородиться друг от друга. И несмотря на то, что контакт как таковой отсутствует, каждый стремится быстрее покинуть метро.

       Секрет подземелья заключается в том, что он всегда доступен для людей среднего достатка и удобен, но я подловил себя на мысли, что удобство физическое не есть удобство психологическое, когда едешь в метро испытываешь всегда какой-то непонятный, странный дискомфорт, словно множество глаз устремлены на тебя и раздевают, осуждают или оправдывают ( я в этом не сомневался). Потому что если присутствуешь в метро, то невольно сам поступаешь и думаешь так, как думают другие.

       Вот, мужчина в стоптанной грязной обуви, девушка напротив, что сидит, обратила на него свой осуждающий взгляд и что-то оживленно сказала соседке. Влюбленная пара светится изнутри, разглядывая рекламный постер, громко обсуждая увиденное.

       Все, что происходит в метро, имеет свою закономерность и приобретает новую окраску.

       Чувство незащищенности всех, кто проводит здесь время так или иначе сказывается тем психологическим дискомфортом, о котором я говорил ранее.

       Иногда, бывает достаточно одного взгляда, чтобы понять, что за человек перед тобой.

       Метро – это наглядное пособие по изучению человеческих существ, но предельно завуалированное и все-таки имеющее в своей основе искусственность или синтетическую реальность.

       Каждое движение любого субъекта замечает множество глаз, мгновенно и безошибочно читающего человека перед собой.

       Задавшись целью снарядиться фактами из биографии человека напротив, я решил, в то же время на следующий день вернуться сюда снова.

       От наблюдений к реальности время протекло быстро и я оказался в метро в тот же час на следующий день. Я обошел все скамейки, расставленные по разные стороны, на протяжении всей станции, но оппонента прошлого нашел уже на другой, и сел напротив, чтобы не привлекать к себе внимания. Он смотрел газету, одну их тех, на которую не обратишь внимания в повседневной жизни. Я был приятно удивлен, что он умеет читать и что его интересует жизнь. Сегодня он был более растрепан, и легкая грусть легла на его манеры и телодвижения. Он читал, не отрываясь от газеты. Так, словно боялся, что кто-то подойдет и заберет эту его находку. Часто люди, сидящие на скамейках падали головами, что неизменно означало, что они заснули, тогда милиционеры проходили мимо них, и толкая за плечо или чаще постукивая дубинкой по плечу будили их. Те говорили что-то в свое оправдание, и возможно спустя время засыпали вновь или бежали по своим делам дальше.

       Влюбленные пары могли назначать здесь свидания. Те, кто давно не виделись, могли совершенно случайно встретиться здесь в водовороте насекомых.

       Метро представляло собой огромный неизведанный мир, но настолько привычный для многих, что как правило, взгляд, сложившийся об этом месте, присутствовал в каждом и те мелочи, которые могли говорить о мимикрических изменениях в метро могли быть или попросту незамеченными еще и в силу того, что каждый находясь в метро так или иначе вынужден был погрузиться в собственные мысли и личную жизнь за кадром. Это не редкость, когда за одну встречу с метро или одну поездку ты успеваешь обсудить одежду и возможный характер соседей, как и поссориться с начальником или сделать что-то еще в достаточно серьезном масштабе, как рисует воображение. А тут еще на твою голову останавливается электричка, происходит случайное временное затемнение и минимум 100 человек оказываются спертыми в одно зловещее пространство, где в темноте каждый вдруг может показаться эдаким монстром.

       Остановка. Смещаются тени. Четыре человека за тобой готовятся выйти. На лицах у всех нарисовано на старт и вдруг открываются 2 смежные двери и те четверо, не успев еще ступить за порог вагона, лицезреют коричневый новый шкаф, полностью совпадающий с пространством открытых дверей.

       В некоторой панике, лихорадочно пробираясь сквозь скопление людей эти четверо все-таки в последние доли секунды выбираются наружу, и с чувством невыразимого довольства собой, направляются дальше кто куда.

       Пока я просто сидел, исподволь наблюдая за своим оппонентом, он перевернул последнюю страницу газеты, и оглянувшись в этот момент на людей, увидел видимо кого-то из своих знакомых, и чуть улыбнувшись ему уголком рта, они пошли в противоположную от меня сторону.

       В доли секунды мне предстояло принять решение пойти за ними или же вновь прийти сюда в другой день.

       Я пошел за ними. Мы дружно поднялись по маленькому эскалатору. Проехали одну остановку в метро и скоро вышли. Я увидел газетный киоск и решил приобрести в нем газету. Мои оппоненты отошли к киоскам, кучно расположившимся внутри метро. Один из них, тот с кем я только познакомился сегодня, обратился к какому-то человеку с просьбой, тот в свою очередь, собираясь что-то купить, недовольно фыркнув, отошел в сторону. Прошло несколько минут, я без толку слонялся около ларьков, выполняя неблагодарную работу детективной ищейки.(подглядывания)

       К ларьку, у которого обозначились оппоненты, снова подошел кто-то, сунул купюру в открытое окошечко, на доли секунды мне показалось, что те двое готовы напасть на этого человека, но в глазах и движениях отобразилась некоторая нерешительность, и повинуясь неизвестной им силе, они отступили. Человек ушел.

       Тут я взглянул на часы, и понял, что пора идти на деловую встречу. По дороге я размышлял о тех обитателях метро, за которыми наблюдал.

       Какое- то время прошло с тех последних наблюдений за ними, но я вернулся, на то место, где впервые его увидел через какое-то время. Он ловко просил прохожих о денежном вспоможении. Хулиган-жулик, пользующийся своей бедностью и играющий как будто на публику.

       Оппонента не было. Но так как мне нужно было написать статью о таких людях, я решил обратиться к его знакомому, чтобы получить некоторую интересующую меня информацию.

       Не в пример моему оппоненту, его друг оказался крайне разговорчивым, особенно после того, как я предложил ему денежное вознаграждение, он сообщил мне, что его друг чередует время нахождения в метро, как и он на разных станциях. то есть из всех станций он выбирал те, где можно было посидеть, и провести какое-то время в комфорте для себя.

       Этот человек отличался холодной сдержанностью и даже некоторой угрюмостью.

       Так, как только открывалось метро, он вливаясь в поток выбирал любую ветку и станцию метро, приезжая туда присаживался на скамейку и то ли наблюдал за людьми, то ли прогуливался взад вперед по станции( его друг скрывал это потупив глаза, виновато посмотрел на меня) я предположил, что искал добычу с целью подзаработать. Ночью, если было место, он шел в ночлежку, где ему выделяли спальное место, изредка кормили.

       Я с трудом представляя себе что значит для человека жизнь без дома, что значит спать на кроватях, где спят другие люди, и тогда мне показалось это ужасным.

       Но как я ошибался!!!

       Моя мама была прекрасным врачом и ,когда на прием приходили больные, она недовольно словно бы разделяла людей на хороших и плохих, по их манерам и одежде. Она никогда не умела соединять две эти нити в одну.

       И взрослея, меня постигла та же участь, достигнув определенного стабильного положения в обществе, прежде чем знакомиться с человеком поближе, всегда искал в нем недостатки, и таких людей как те, которых я видел перед собой чуть ли не ежедневно, я принимал за людей второго сорта, и может быть в то время, как они запутались в своей жизни, им можно было только посочувствовать, я неизменно с ролью провидца и всезнайки осуждал их за то, что они слишком выделялись из общей массы.

       Когда встретился с моим оппонентом вновь, прошло около полугода – моя жизнь закрутилась в делах и событиях, и я не мог оторваться от нее, потому что слишком силен был страх умереть.

       Я увидел его на той же скамейке, что и в первый раз меня раздирало желание подойти к нему, или оставить его в покое, но все-таки превозмогая некоторое отвращение к его виду я присел рядом. Делая вид, что жду кого-то рассматривал украдкой его облик. И все мелкие морщины и изгибы, родинки на лице вдруг предстали моему взору так ясно, что я невольно ужаснулся такой картине ( неужели я стану таким же?)проскользнула мысль, но я чуть мотнул головой в знак несогласия со своими размышлениями, и она исчезла среди других, ей подобных. Он смотрел на пол, выделанный из черного камня, на ноги людей. Тут он полуобернулся ко мне, гневно сверкнув глазами, но я не принял его вызов и решил подождать время, чтобы поговорить с ним.

       В следующий раз я сидел напротив, мы случайно встретились глазами, тогда я решил, что пора заговорить. Я не знал что спросить. Теряясь в хаосе собственных мыслей, но с некоторым смущением сказал, что последнее время довольно давно люблю иногда посидеть на скамейке в клоаке людей.

       Он был молчалив, а я и не надеялся запросто разговорить его. Я видел, что он слушал с какой-то внимательной сдержанностью, как будто я не имел права вмешиваться в его пространство, чтобы рассказывать о себе и наверно, в этот миг мы поменялись ролями.

       Я скорее стал просто собеседником, он слушателем- учителем, взвешивающем словно на весах, мои слова. И в тот момент, мне показалось, что он осудил меня. Промолчав какое-то время, я стал рассказывать о своей жизни, где много суеты, людей и событий. Он не понимал моих страхов и недовольств, но, кажется, очень хотел, хотя бы косвенно дотронуться рукой до моей жизни, кажущейся столь загадочной и интересной для нее.

       Его тучный, грозный голос на секунды поравнялся, смешавшись с моим, более мягким, и вместе мы плавно закончили разговор, попеременно читали слова друг друга по глазам, звукам и предложениям. Мы нашли общий язык, и если не стали друзьями за один раз, то по крайней мере нас сблизили общие идеи, насколько это было возможно. Ведь его восприятие реальности существенно отличалось от моего.

       Я шел по пыльному проспекту. Опавшие листья тучно лежали на земле, вплотную друг к другу, словно бы грелись. На небе выглядывали пушистые облака, сквозь них на землю приветливо махали лучи солнца. Я наслаждался свежестью и морозностью наступившего дня, и вспоминая спутника, ощутил свою растерянность настолько ли мы разные?

       И хотя в целом наш разговор оказался скорее монологом каждого из нас, мы все-таки смогли наладить контакт. Почему я решил открыть жизнь с этой точки, ведь всегда старательно обходил таких людей, как он, стороной, когда все, что внешне казалось грязным, не всегда являлось таковым в действительности.

       Я подумал, что таким людям, как он нужна скорее поддержка или помощь, они разуверились в мире, в жизни и закопались в собственных страхах. Ведь именно от сознания уверенности или неуверенности мы создаем нашу жизнь, подчас об этом не задумываясь.

       Кому-то удается, повзрослев, преодолеть ограничения детства, а кто-то так и остается праведником только лишь потому, что принимает те плохо и хорошо, которые ему навязали, а он уже забыл об этом, думает это его сила.

       Ничто кроме веры во что бы то ни было не способно воодушевить нас на подвиги.

       Может быть, мы встретимся еще, но с того момента, как я преодолел собственную брезгливость, а больше ничего и не требовалось, заговорив с ним, я действительно понял всем своим существом что значит жизнь, в которой плохо и хорошо сплетены в одно целое, и что значит жить в соответствии с законом черного и белого. Я искупил свою душу разговором с ним за тех, с кем я был груб и беспощаден, единственно потому, что они отличались от меня.

       Я стал добрее внутри самого себя и когда оказывался в ситуации на грани…, всегда какое-то чудо спасало меня (это ли не вера!?)