Как я работал дрессировщиком. Сторож. Часть 8

Как я работал дрессировщиком.Сторож. Часть 8


Еще одна история, про кавказскую овчарку.
Даже пожалуй – не просто история, уж не знаю почему, но в моей памяти она для меня – жемчужина.
Работал на износ.
Первое занятие начиналось в восемь утра, а последнее заканчивалось в двенадцать, что бы успеть на последний поезд в метро.
Приезжал домой к часу ночи.
Желания только два – смыть с себя запах собак и лечь спать.
Никакие попытки Светки привлечь мое внимание как мужчины – успеха не имели. Ибо засыпал я, как только тело чувствовало прикосновение к кровати, не успев долететь до подушки.
Клиентам я не перезванивал, Светка сама с ними решала все вопросы, заматерела в нелегком деле малого бизнеса.
К моему приходу на столе стоял ужин, я от входной двери по дороге в ванну стягивал с себя одежду, разбрасывая ее в коридоре по ходу движения, вползал в ванну, быстро споласкивался, плелся на кухню, ел, и уже практически спя, полз в спальню.
Вот так незатейливо, но стабильно, был организован мой досуг после работы.
Но в этот вечер не задалось – как только я вошел – Светка протянула мне телефонную трубку.
Кто? – спросил я бровями.
Поговори – настойчиво кивнула она головой.
Не хочу – наморщил я нос.
А придется – более настойчиво кивнула она головой.

- Алле?
- Здравствуйте! Помогите нам пожалуйста! Нас собака домой не пускает.
- Расскажите – что за собака, как именно не пускает?
- У меня сын уехал в командировку, а я с дочкой поехала на дачу. Вот вернулись вечером, открываем дверь, а собака бросается, не дает войти, с ума наверное сошла, никогда на нас не бросалась.
- Что за собака то?
- Кавказская овчарка, девочка, ей уже семь лет.
-А живете где?
- Далеко, если вы согласитесь, мы сейчас на машине приедем за вами.
- Хорошо, приезжайте на угол Гражданского и Просвещения.
- Спасибо большое, через час будем.


 Часы отсчитывали время. Секунды, как кнутом, стрелкой погоняли ленивые минуты, а те в свою очередь, подгоняли самое ленивое – часы.
 Спать оставалось все меньше.
Поел, набульбенился кофе, обкурился уже весь. А время тянулось все медленнее и медленнее, зато оно наверстает в скорости, когда я лягу спать, если успею.
К двум часам ночи, закинув на плечо сумку с дресрукавом, пошел на перекресток.
Ночная влажная свежесть немного взбодрила.
На перекрестке уже ждала машина, черная иномарка.
В тот период я редко катался на иномарках, и меня всегда восторгали две вещи – запах в салоне и светящиеся датчики.
У нас тоже в машинах пахнет… Но почему-то не так…
И датчики светятся. Но… Хотя это совершенно отдельная тема.
В машине меня встретила большая, веселая компания, тетка с дочкой – собственно пострадавшие, и мужик с теткой – их соседи с верху, которые с удовольствием впряглись решать этот вопрос.
Молодцы.
Пострадавшие были навеселе, и, судя по всему, у соседей они тоже время не теряли.
Стекла машины все время пытались запотеть, но вентилятор спасал положение.
Они что-то тараторили всю дорогу, а я дремал, мягко раскачиваясь на иноземных амортизаторах, и думал, что я, наверное, тоже кавказская овчарка, потому как тоже не стал бы их пускать в квартиру.
 Причина была понятна. Собака старенькая, а от хозяев разит со страшной силой, вот и клинануло псинку, тем более, что и не тетки хозяйки, а сын, который уехал в командировку, он собаку и кормил и гулял.
 Лечение простое. Войти в квартиру, и пока собака будет рвать рукав – надеть на нее ошейник и поводок. Вытащить собаку на улицу, где у нее нет привязки к собственной территории, которую она охраняет и как бы заново представить их всех (собаку и потерпевших) друг другу, дать пообщаться, а потом всех вместе, одновременно, вернуть в гнездовье.
 Ничего архисложного.
 Только надо было все сделать аккуратно и быстро, чтобы собака не гавкала сильно – слышимость в наших домах, как мне иногда кажется, соответствует только одним гостам – каким-нибудь спецгостам КГБ.
 Приехали. Поднялись все вместе к соседям, где развернули оперативный штаб. Потерпевшие нарисовали мне план прихожей, где включается свет, где висит ошейник и поводок. Спустились все вместе вниз, отомкнули мне замок, вызвали лифт, а сами спрятались на пол площадки выше.
 Я пристегнул рукав.
Мне было жалко себя. Я стоял взлохмаченный, с красными от недосыпания глазами, с нестиранным рукавом, пропитанным собачьими слюнями, стоял на площадке чужого дома в три часа ночи…. Мрак.
Я дернул ручку двери.
Не открыл.
Я дернул сильнее.
Не открыл.
- Дверь замкнута – прошептал я наблюдающим потерпевшим.
- Открыта, открыта, - прошептали они мне в ответ, - дергайте сильнее.
Слышал, как низко и тихо рычал за дверью пес… Начал дергать сильнее, и дверь поддалась….
Я по инерции отлетел назад, но тут же поймал себя, выставив рукав рванул к отрывшемуся входу в квартиру.
И уперся в глаза.
В проеме открывшейся двери, с заспанным лицом, в классических семейных трусах и не свежей майке, стоял толстый мужик не мужик, парень не парень, что-то среднее, и смотрел на меня выпученными от удивления глазами. Наверное правильнее даже сказать не глазами, а бильярдными шарами…
- Ты кто? – спросил севшим голосом мужичонок после пол минутного молчания.

Я задумался над ответом. Вот что мне было ему ответить? В голову ничего не приходило, так как я тоже пришел сюда не к нему, а к собаке. Не объяснять же ему с того момента, как я приехал домой и Светка протянула мне телефонную трубку. Просто сказать – дрессировщик – его психика вообще не выдержит, вон, глаза – продолжают выпирать.

- Ваааадичек – донеслось с верхней площадки и сидящие в засаде потерпевшие ринулись в низ,- Ты же уехал?
- Ма, я на поезд не успел, а это кто? – вторично заинтересовался моей персоной Вадичек.
.
       Первыми рухнули от смеха соседи, потом я, потом постепенно присоединились потерпевшие. Только Вадичек не смеялся, обводя нас настороженными, непонимающими глазами.
 Я представил себе, что испытал Вадичек, услышавший подозрительные звуки и так неосмотрительно открывший двери… а там я с рукавом…

- Ма, а я это, вернулся с вокзала, ждал вас, телик смотрел, пиво пил, и уснул… А тут слышу – кто-то ломится в двери…Ма, а это кто?

При хозяине собака вела себя идеально, на потерпевших смотрела с презрением, но без агрессии.

Соседи отвезли меня домой.