Как я работал дрессировщиком. Хозяин горы. часть 5

Как я работал дрессировщиком. Хозяин горы.

Появился клиент – новый русский. Жил он в одном из ближайших пригородов Санкт-Петербурга. Серьезный дядька, крутился вокруг нефти. Кстати парадокс, так как он жил в пригороде – решил пробурить скважину для получения чистой воды – и углубился уже не помню на сколько, но воду так и нашел.
 Я понял, прет или на воду или на нефть.
Можно таким образом условно все человечество разделить. Мне вот, судя по всему, прет на воду.
Так вот ему перло на нефть, и, как логическое продолжение – на бабло.
В этом маленьком посёлочке возвышался холм, а на верху холма – большой, двухэтажный особняк.
За особняком было небольшое подобие парка с молоденькими сосенками и ручейками.
Не уверен, но мне кажется, что там было больше чем шесть соток.
 На первый просмотр он приехал за мной на своей спортивной мазде.
Едем, разогнались неплохо, мужик ведет хорошо, но быстро, в районе двухсот км.
Замечаю далеко впереди гаишника, и, так как это прямая обязанность любого пассажира, кричу, что бы тормозил. Клиент оттормаживается, одновременно спрашивает – чего, мол случилось? Я объясняю – гаишник.
Клиент – педаль газа в пол, пролетает мимо гайца, который в это время упорно не замечал нашу машину, и сказал:
-Я тут каждый день езжу. У меня проездной.
 Приехали. В доме две собаки – мастино-неаполитано. Эдакие серые пельмешки. Пока не разозлятся. И что самое интересное – раньше они отлично защищали дом. Бросались на всех, подходящих к забору, держали в страхе весь поселок.
 А потом случилось страшное – один мастино сбежал из плена, проскакал по поселку, задорно размахивая ушами, и остановился, вцепившись в крепкую, мозолистую задницу местного алкаша.
В таком положении их и застал хозяин, бегущий вслед за собакой.
Нельзя сказать, что алкаш вытерпел всю неожиданность знакомства с редкой по тем временам породой – молча.
На его рев постепенно стекалось местное население.
Новый русский вытянул первую попавшуюся купюру, которая оказалась в кармане его трико, и сунул алкашу.
Купюра была достоинством в сто американских долларов.
Вопрос был исчерпан. Собака и её хозяин вернулись к себе на гору.
После нехитрых операций по обмену валюты на алкогольный эквивалент - в поселке
началось несанкционированное гуляние.
 Следующее утро поселок встречал в тишине, кошки старались не топать. Лишь изредка из открытых окон доносились протяжные стоны. Ближе к вечеру, когда рассол был допит, неуместное солнце скрылось за горизонтом и немного похолодало, поселковые мужики собрались на военный совет. Было решено идти к новому русскому для увеличения контрибуции. Однако ходоков, которых послал военный совет к новому русскому, новый русский послал еще дальше. И шли бы эти ходоки долго-долго, износили бы семь пар железных сапогов, съели семь железных хлебов, если бы не гениальная мысль одного из околомагазинных полководцев.
 План был прост и суров.
Доброволец прижимается к забору, собака его кусает, и после этого новый русский платит по тарифу. Израненный получает двойную пайку.
 Что и говорить – новый русский дал слабину – план поселковых алкашей сработал.
 Поселок пил несколько дней, новый русский исправно платил, а потом наступил переломный момент.
Когда очередной доброволец прижался к забору своим пропитым, благоухающим организмом, мастино не стал его кусать. Вышел из-за угла дома, тоскливо посмотрел на обтянутую давно не стиранными, засаленными штанами задницу, и попятился.
Я всегда считал, что наш русский дух может перебороть, победить все что угодно, а уж изнеженную заморским происхождением псину – тем более.
Мастины стали прятаться от людей, и не только от местных колдырей, но и от благоухающим дорогим парфюмом гостей нового русского.
 Новый русский прибывал в печали, ибо на один понт в его жизни стало меньше.
Ведь как бывало давеча приятно держать за ошейники обоих мастин, которые скалили слюнявые пасти на гостей и говорить что-нибудь возвышенно – сакраментальное одному из партнеров по бизнесу:
-Не ссы, Вован, я их держу…
 Печалился новый русский. И не радовала его черная икра, намазанная на красную…
 Печалился и поселок.
 Проблема спада агрессивности у собак нависла темной тучей хандры над всем местным населением…
И тут явился я. На белом коне. Решать геополитический кризис отдельно взятого района.
Тяжко было – заказчик хотел, что бы обе собаки работали в паре, то есть во время занятий один мастино висел на одном рукаве, второй – на другом, и обе зверюшки хотели одного - оторвать каждый свою половинку.
Я был против, оно, конечно, соблазнительно – две половинки меня зарабатывали бы в два раза больше, но вот одновременно курить и пить кофе было бы уже сложно…
 Через несколько недель занятий мастины пришли в себя. По команде хозяина бросались, по команде хозяина отпускали. Без команды атаковали в провокационных ситуациях – когда я имитировал несанкционированное проникновение на территорию частной собственности, и когда нападал на заказчика или его жену. Хорошие собачки.
Поселковые мужики наблюдали со стороны, смолили беломор, и сплевывали в придорожную пыль, обмениваясь скупыми комментариями.
 Перед очередным занятием позвонил заказчик и сказал, что мастино укусил жену за руку. Мастино порезал лапу, жена полезла смотреть и видно неаккуратно хватанула собаку. Мастина переживала, переживала жена, что переживает мастина, переживал новый русский, что переживает мастина и жена.
 Решили сделать перерыв, что бы все нормализировалось, хотя собак я уже вытянул и в дрессировках они больше не нуждались.
Сказал, что бы позвонил, если будут проблемы.
Не позвонил.
Ну и славненько.