Давным-давно

Уж лучше быть рабом природы,
Чем в обществе не знать свободы



Тревожные стоны и звуки в ночи -
То шепчет тихонько, то громко кричит,
И ветер тяжелые рвет облака,
Ночная тайга голодна и дика.

Рычанье без злости и тусклый огонь,
Подгнившие кости, привычная вонь,
И хохот визгливый, и запах врага,
И в сумраке лица вокруг очага.

Кто греет ладони, кто точит топор,
Кто тихо с соседом ведет разговор,
Все смотрят на мясо, но каждый молчит,
Лишь камень о камень тоскливо стучит.

Вот самый матерый и крупный самец
Стал медленно тушу делить наконец;
И в облике хмуром железная власть,
И бурым окрасилась страшная пасть.

Блаженная сытость и шкура-кровать,
И можно теперь до рассвета поспать.
И снова охота, и снова дележ,
И может обратно уже не придешь.

Вы скажете рабство? Вы скажете рок?
Ведь он переспорить Природу не смог?
И жалок его обездоленный век?
И чувствует зверем себя человек?

Но тысячи лет пролетят словно сон.
И каждый, кто в обществе нашем рожден,
От первого вдоха до света в конце -
С опаской подвоха на сером лице.

Боимся обмана, отчаянно врем,
По правилам глупым послушно живем -
Ты это не трогай, туда не ходи,
И вырасти сына, и куст посади...

Нельзя! Перестань! Невозможно! Не сметь!
Не можешь хотеть, зато должен уметь.
Оставив от радостей горку золы,
Обязан свои полюбить кандалы.

А где-то бормочет студеный ручей,
Там общее небо и берег ничей,
И люди нагие не знают про стыд,
И мамонт лохматый на солнышке спит...