Улыбайся, Лейла!

Твое лицо становится все дальше
Интонации голоса,
Твой смех
Уже скорее плод моего воображения
И память все меньше принадлежит тебе
Страшно сказать – с каждым десятилетием
Раньше были годы…
Тебе никогда не будет 30
Тебе никогда не будет 20
Вечно юная
Вечно счастливая,
О чем-то сама себе улыбающаяся в вечность
Некачественная, черно-белая,
Красивая.
Ты не познаешь старость
Ты не видела этих новостроек
Я знаю, что ты недолго мучилась
(Или, вообще не мучилась?)
Твои большие черные глаза
впитали серое весеннее небо
Когда над тобой склонились люди,
Склонились врачи «Скорой» -
Твои глаза были серыми.
Ты растворилась в той весне,
В том сыром, сером мире
В сером асфальте Таганки…
Ты не застала моих концертов
(Влад Листьев пережил тебя)
Ты не была на моей свадьбе,
Ты не знаешь о моих детях
У нас была юность.
Ты познала тайну смерти
Большинство твоих друзей узнают тайну старости
Где-то на антресоли валяется пыльная кассета Black Flag,
которую я тебе никогда не верну.
Теперь никто не слушает кассеты.
Когда Земля принадлежала тебе – еще никто не слушал диски…
Нам было по 16 – мы встретились.
Нам было по 17 – расстались.
Точнее, ты вышла из дома,
Чтобы расстаться – растаять в сером асфальте и сером небе.
Прямо на глазах у сотен людей.
Среди белого (серого) дня…
Так о чем вечно улыбаются твои черно-белые матовые глаза?
О весне юности?
О наших прогулках, поездках, о твоей недотепе-сестре из Уфы?
О жизни, которую ты никогда не прожила?
О детях, которых никогда не родила?
Твоя болтовня
Твоя детская девичья мудрость
Твой смех
Твои подведенные, черные глаза,
Все осталось там –
в городе, которого почти уже нет.
Если бы я был религиозен,
Я верил бы, что ты наверняка в раю
(интересно, подружилась бы ты с Куртом Кобэйном?)
Ты избегала высоких тем.
Тебе нравились буддисты и кришнаиты.
Было забавно смотреть, как ты внимательно глядишь
в зеркало перед выходом – нелепое суеверие, усвоенное от матери…
Я редко думаю о тебе.
Мне смешно, когда разговаривают с надгробиями из камня,
И фотографиями из бумаги…
Я вглядываюсь, вглядываюсь в твою фотографию
Вечная улыбка
(Улыбка вечности?)
Вечная Лейла.
Вечная память.
Я редко думаю о тебе.
Однажды весной, лет 7 назад,
Я проходил через тот двор.
Там построен дом.
Часть твоей Земли, Лейла, теперь под ним.
На грязной детской площадке, где мы пили пиво
(Кстати, Жека умер от передоза в 97-м)
Ты никогда не была в Питере.
Никогда не летала на самолете.
Ты не слышала танковых выстрелов в Москве.
Я не слал тебе открыток из Югославии.
Я не привозил тебе майку CBGB из Нью-Йорка.
Я никогда не был на твоей могиле.
Я даже не был на твоих похоронах.
Улыбайся, Лейла!
Улыбайся!
Ты – мост моей юности
Улыбайся, Лейла!
Улыбайся!
Мы все станем такими, как ты
Улыбайся, Лейла!
Улыбайся!
Цветными и черно-белыми
Улыбайся, Лейла!
Улыбайся!
Глянцевыми и матовыми
Улыбайся, Лейла!
Улыбайся!
На жестких дисках и в фотоальбомах
Улыбайся, Лейла!
Улыбайся!
Растворимся в асфальте, в подвесных потолках,
в софитах, в глазах врагов…
О чем ты думаешь, девочка?
Вечно юная
Вечно счастливая
Улыбаясь из прошлого,
Как будто тебя здесь никогда и не было…


февраль 2008.